Реабилитации сталинизма в застойные годы брежнев. Мягкая модель сталинизма или «эпоха застоя. Кто мутит воду

Кто примеряет усы Сталина? Что стоит за попытками реабилитации сталинизма

Приближается 70-летие Великой Победы. Ветераны готовятся к параду. Участники боёв, военные историки, политики вспоминают даты крупнейших сражений. Телевидение широко демонстрирует фильмы о подвигах солдат и тружеников тыла.

Память о Великой Победе живёт и в народной памяти, и в искусстве. А с учётом числа общих потерь (27 млн человек) эта память гнездится практически в каждой семье. Живёт она и в политике, причём живет по-разному. В зависимости от идеологических ориентаций и отношения к «цене победы» оценки заметно разнятся. Особенно у политиков. Одни делают акцент на роли народа, на его военном и трудовом подвиге, анализируют причины и последствия войны, которые продолжают влиять и на сегодняшнюю европейскую политику.

Однако есть и такие, которые настойчиво переносят акцент на роль Сталина в Победе. «Без Сталина не было бы Победы». Надо признать, что эти голоса в общем гуле страны в меньшинстве. Но они весьма настойчивы, порой агрессивны. Накануне 70-летней годовщины Победы резко возросла пропагандистская активность коммунистов, особенно в регионах. Из десятков городов потоком идут предложения о переименовании улиц и площадей в честь Сталина, об установке бюстов и памятных досок. А в Орле вознамерились установить памятник в полный рост. «Будем ставить полноценный памятник», — говорит глава Орловского обкома КПРФ. Требования об «увековечивании памяти» поступили и в мэрии Санкт-Петербурга и Москвы. Причём московские коммунисты требуют установить памятник на самом высоком месте столицы — на Воробьёвых горах, там, где задумали воздвигнуть скульптуру крестителя Руси князя Владимира.

Кто мутит воду?

Активность сталинистов неслучайна, она возрастает и будет возрастать по мере углубления кризиса. Эта активность опирается на рост страхов и консервативных настроений среди населения. Идёт обеднение и без того небогатого населения. Особенно в регионах. Растут цены на продовольствие, на тарифы ЖКХ. Увеличивается безработица, снижаются зарплаты. А в народную память в течение всех советских десятилетий внедрялся миф о том, как хорошо и весело жилось в СССР при тов. Сталине, как сильна была держава, как из года в год расширялась советская демократия, как дешевели хлеб, молоко и керосин. О том, что в результате сталинской коллективизации в стране умерли от голода 5-8 млн человек; что в сталинских лагерях погибли 2 млн; что из мест проживания были насильственно депортированы на Север, в Сибирь и Казахстан 6 млн крестьян, немцев, прибалтов, народов Кавказа. О том, наконец, что за сталинский период в стране погибло 20-25% населения, преимущественно русского, и что страна «под солнцем Сталина» жила в атмосфере постоянного страха, понятно, не говорилось. Требуя новых памятников вождю, коммунисты не любят вспоминать о его злодеяниях.

Память или выгода?

И дело, понятно, не в том, что у коммунистов короткая память. Во время сталинских репрессий пострадали десятки тысяч честных коммунистов, и их дети и внуки, конечно же, помнят об этом. Дело в нынешней политической конъюнктуре, в борьбе за место в нынешней системе. Коммунисты, ставшие после утраты «руководящей роли» в меру и буржуазными, и православными, и покладистыми, сегодня успешно интегрированы в систему власти. Их даже трудно назвать оппозицией, настолько в нужные для Кремля моменты они сливаются с властью чуть ли не в жарком брежневском поцелуе. Но им хочется большего — восстановить утраченные позиции. И они прекрасно понимают, что при кризисах, в условиях обнищания масс, влияние левых партий всегда возрастает. Вот они и улучат момент.

Сталин — удобная фигура для пропагандистского наступления. Его образ преподносится как символ порядка и прорыва «в светлое будущее». На фоне идеологического вакуума и отсутствия ясного проекта будущего сталинский проект быстрого «построения социализма в одной отдельно взятой стране» выглядит в глазах дезориентированного населения весьма привлекательно. Образ Сталина неплохо продаётся и в условиях изоляции, санкций. Ведь при Иосифе Виссарионовиче страна реально была отрезана от остального мира, «граница была на замке», героями страны были пограничники, отлавливавшие шпионов по всему периметру СССР.

Кому молиться?

Интересно то, что власти на местах, не поощряя инициатив по реабилитации Сталина, никак им не противодействуют. Лишь в Москве на просьбу коммунистов установить памятник Сталину Мосгордума отозвалась вопросом: а надо ли будоражить людей? Регионы присматриваются и прислушиваются: а как отреагирует центральная власть, что скажет Кремль? И, как всегда, побаиваются: а вдруг не угадаем?

Ведь политические ориентиры размыты, тенденции противоречивы. С одной стороны, ещё памятны высказывания В. Путина по поводу преступлений Сталина: «Этим преступлениям не может быть никаких оправданий. В нашей стране дана ясная политическая, правовая и нравственная оценка». Жёсткую оценку Сталину и его соратникам, ответственным за массовые репрессии, неоднократно давал и Д. Медведев («вели войну с собственным народом»). Но эти оценки сегодня никак не акцентируются. Более того, образы «непоколебимого» Сталина и Железного Феликса становятся частью патриотической и антизападной пропаганды. Кремль отмалчивается. Это даёт возможность сталинистам расширять угол атаки. И это приносит результаты. По свидетельству социологов, число россиян, положительно оценивающих «деяния тов. Сталина», за последние 10 лет возросло на 10%. Если такая тенденция продолжится (а кризис способствует этому), то в кабинетах кремлёвских чиновников рядом со знакомым портретом может появиться фото человека с усами. Или того, кто эти усы примерит на себя. Претенденты, похоже, уже маячат на горизонте...

Назначение Ольги Васильевой новым министром образования и науки Российской Федерации вызвало оживленные дискуссии в экспертной среде.

При том, что предшественник Васильевой на этом посту Дмитрий Ливанов был фигурой непопулярной, многие эксперты не ожидают от нового кадрового решения Владимира Путина ничего хорошего.

Андрей Илларионов в своем блоге на Livejournal отмечает: «Нынешние власти таки отметили 25-ю годовщину путча ГКЧП, а В. Путин таки не смог отказать себе в демонстрации подчеркнуто символического акта. Именно в Крыму и именно 19 августа 2016 г. В. Путиным по предложению Д. Медведева министром образования и науки Российской Федерации была назначена О. Васильева».

По мнению Илларионова, о том, что будет происходить в ближайшее время с российским образованием и с историей, как с наукой, можно судить по некоторым высказываниям Ольги Васильевой на молодежном форуме «Территория смыслов на Клязьме» 29 июня этого года. В этом выступлении Васильева, тогда еще сотрудница аппарата Администрации президента РФ,

в частности, сказала: ««Самое главное для преподавателя общественных наук, наук гуманитарного цикла – мировоззренческая платформа, на которой он стоит. Потому что любой факт можно преподать с одним акцентом, и с другим акцентом.

Любое историческое сознание должно быть подготовлено к тому, что называется историческим фактом. Строить будущее без фундамента невозможно, а этим фундаментом является патриотизм – ничего другого не придумаешь».

Также Васильева резко негативно оценила роль журнала «Огонек» во времена перестройки и гласности, отметив «разъедающее ядро истории “белых пятен”. Буквально было сказано: «Мифы, которые создавались каждую среду “Огоньком” Коротича, были ошеломительны. Договорились до пересмотра границ, до того, что воевали два тоталитарных режима, над одним из которых состоялся Нюрнбергский процесс, над другим – не состоялся. Договорились до того, что Байкал и Сибирь достались (России) случайно».

В этой же речи Ольга Васильева положительно отозвалась о Сталине за возрождение понятия «патриотизм».

«Мы уже проходили это в советскую эпоху»

Доктор исторических наук, заместитель председателя Совета научно-информационного и просветительского центра общества «Мемориал» Никита Петров убежден, что в нынешней России случайных назначений не бывает, и подобные высказывания кремлевской чиновницы на молодежном форуме весьма симптоматичны.

С другой стороны, историк считает, что о реабилитации сталинизма, как такового, в настоящее время речи идти не может: «Есть государственная программа по увековечению памяти жертв политических репрессий. Поэтому невозможно ни повторение практик сталинского террора, ни полное его оправдание», – полагает Никита Петров.

В то же время, он называет происходящее «лукавством, свойственным Кремлю»: «С одной стороны делается одно, с другой – нечто его уравновешивающее. Ведь то, что сейчас взяли как некую основу государственничество и патриотизм, это – возвращение неких идеологических схем, которые, кстати говоря, строжайше запрещены нашей Конституцией», – отмечает историк.

И продолжает: «В результате мы видим, что есть попытка выстроить школьное обучение истории не на основе точного знания фактов, и не на основе научного осмысления этих фактов, а на основе привнесенных идеологических схем, типа государственничества, патриотизма или даже православия».

По мнению Никиты Петрова: «Кремлевские идеологи не считают историю наукой, а лишь инструментом для воспитания патриотического сознания». Но в этом, считает эксперт, кроется самое большое заблуждение пропагандистов государственного патриотизма: «Если мы ведем линию на выпячивание в истории каких-то положительных моментов и на замалчивание преступлений, которые свойственны советской эпохе, то мы делаем некие ложные выводы и ложную историю. А на лжи о советской истории невозможно создать никакое нравственное воспитание. И в конечном счете мы также будем тиражировать цинизм, потому что ученики рано или поздно все равно найдут те факты, которые учителя скрывали от них, и не будут верить уже вообще ничему. Это – то, что мы прошли в советскую эпоху», – напоминает доктор исторических наук Никита Петров.

«Все неудобные факты просто игнорируются»

Другой эксперт, к которому обратилась корреспондент «Голоса Америки» - историк Борис Соколов – также проанализировал статьи и выступления нового министра образования и науки РФ. И пришел к выводу: «Получается, что о сложных вопросах истории нашей родины в учебниках говориться не будет, а будет говориться только в неких дополнительных пособиях. Но как в этих пособиях история будет трактоваться, и кто вообще до них доберется, это – большой вопрос», – делает вывод Соколов.

И поясняет, что, таким образом, все сложные и неприятные для истории государства моменты будут опускаться. «Уже очень давно в отношении российской политики, даже до 1917 года, не употребляются термины “колониальная политика”, или “завоевание”. Речь всегда идет о “присоединении” – Кавказа, Казахстана, Коканда и всего остального – к России.

Конечно, это довольно примитивный прием, который призван указать, что Англия вела колониальную политику в Индии, а Россия на Кавказе или в Средней Азии – совсем нет», – приводит пример собеседник «Голоса Америки».

К сталинским временам у нынешней российской власти, по мнению Соколова, двойственное отношение. С одном стороны, репрессии не отрицаются, и акции, подобные «Последнему адресу», проводить никто не мешает.

С другой стороны, Сталин хоть и подвергается – впрочем, весьма умеренной – критике за репрессии, но в то же время превозносится на официальном уровне за проведение имперской политики. «Та же Ольга Васильева в одном своем выступлении говорила примерно так: если ты нашел в своем архиве документ, не спеши его публиковать, а прежде подумай, как можно его научно объяснить. А то можно очень сильно навредить своей стране», – вспоминает Борис Соколов.

Приведя этот пример, он продолжает: «Но ведь, как правило, во-первых –любая публикация документа сопровождается попыткой его интерпретации. А во-вторых – осмыслить, изучить и объяснить документ можно только после того, как он был опубликован и стал достоянием общественности».

И, подводя итог сказанному, Борис Соколов так оценивает перспективы преподавания истории: «Я не думаю, что российские школы скатятся, условно говоря, до уровня церковно-приходских. Конечно, сама Ольга Юрьевна (Васильева – А.П.) – она, прежде всего, историк православной церкви, но, таковым она являлась, как говорится, “в прошлой жизни”. Она уже достаточно давно является просто-напросто кремлевским пропагандистом. И в этом качестве, конечно, очень тщательно отбирает исторические факты. То есть, все ненужные просто игнорируются».

«Для властей главное – величие государство, а не люди»

Член правления Международного общества «Мемориал» Ян Рачинский полагает, что замена главы министерства образования и науки может быть связана с предстоящими выборами в Государственную Думу. «Поскольку к Дмитрию Ливанову накопился целый ряд претензий - частично обоснованных, частично необоснованных – тем не менее, чтобы разрядить обстановку было решено “бросить его на копья” вовсе не самого худшего министра», – считает он.

С другой стороны, учитывая профессиональную специализацию Ольги Васильевой, историк отмечает отчетливую тенденцию на усиление клерикализации и на возрастающую роль православия в мирских делах.

«И это вряд ли может привести к чему-то хорошему, - отмечает Рачинский. И продолжает, что больше всего он не согласен с позицией Ольги Васильевой по взаимоотношениям личности и государства. «Она (Васильева – А.П.) неоднократно артикулировала мысль о том, что интересы государства – превыше всего. Хотя, как человек государственный, она должна уважать Конституцию, где сказано, что права человека являются наивысшей ценностью для государства. Кроме того, хотя я человек нерелигиозный, мне кажется, что такая позиция входит в противоречие с христианским вероучением, где призывается возлюбить ближнего», - отмечает Ян Рачинский.

На днях Федерация еврейских общин России призывала нового министра образования и науки разъяснить свое отношение к личности Сталина и к его роли в истории СССР, чтобы «не оставить места для двусмысленности, потому что это важно не только для образования России, но и вообще для будущего страны».

Поводом для этого обращения стало выступление Ольги Васильевой на форуме «Территория смысла на Клязьме», и, в частности, ее слова о том, что Сталин «возродил патриотизм». Кроме того, на этой неделе стало известно, что международному аэропорту в Волгограде может быть дано название «Сталинград».

Упомянув в беседе с корреспондентом «Голоса Америки» эти факты, Ян Рачинский отметил, что, на его взгляд, речь не идет о сознательной реабилитации Сталина высшими чиновниками страны: «Ни Путин, ни Медведев не являются поклонниками Сталина и не склонны оправдывать репрессии. Решение об установке памятника жертвам политических репрессий были вполне искренним, как и слова, которые Путин и Медведев говорили в Бутово, в Магадане и в других местах».

Проблема же заключается в том, что высшие руководители России не понимают, что своей системой ценностей они и возрождают сталинизм, основу которого, по мнению Рачинского, составляет возвеличивание базовой роли государства и полное пренебрежение человеческими жизнями.

«И то, что говорила госпожа Васильева, еще не будучи министром, сводилось, примерно, к этому же: да, были жертвы, но зато увеличилась территория государства, зато выиграли войну, зато провели индустриализацию – и масса прочих подобных рассуждений. То есть, похоже на то, что говорил Андраник Мигранян, когда он оправдывал Гитлера в своей статье в “Известиях”. И получается, что новый министр образования России считает, что главное для страны – увеличение ее территории и увеличение военного могущества, а вовсе не рост благосостояния граждан», – отмечает член правления Международного общества «Мемориал».

Что же касается предложения о присвоении международному аэропорту в Волгограде наименования «Сталинград», то Ян Рачинский подчеркивает, что инициатива исходит от неких ветеранских организаций. И поясняет: «Надо понимать, что эти ветеранские организации имеют довольно мало общего с настоящими ветеранами войны. Там много людей, появившихся на свет уже после войны, а кроме того, эти ветеранские комитеты выстраивались коммунистами и советской властью еще с невесть каких времен, и те же коммунисты там по-прежнему и заправляют».

Данная инициатива, по мнению Рачинского, исходит также от коммунистов-сталинистов, и находит некоторую поддержку в обществе благодаря насаждаемой мифологии «о мудром и великом вожде, который всех переиграл» и отсутствию адекватной оценки преступной деятельности Сталина во внешней и внутренней политике. «И на это накладывается возродившаяся идеология: главное, чтобы было хорошо государству, и совершенно неважно, как при этом живется людям», – заключает Ян Рачинский.

Противоречивость подходов в оценке деятельности Хрущева не позволяла разработать единую и последовательную программу развития страны и даже создать единую руководящую «команду». После октябрьского пленума 1964 г. развернулась решительная (хотя и скрытая даже для большинства членов ЦК) борьба за влияние на главу партии со стороны реформаторов и консерваторов.

В аппарате ЦК, главным образом в его среднем звене, было немало сторонников «курса ХХ съезда», большинство из которых считали, что смещение Хрущева вызвано именно необходимостью избавления от искривлений этого курса. Деятельность приверженцев подобных подходов была связана с развернувшейся борьбой с последствиями хрущевского волюнтаризма, а также с началом хозяйственной реформы, делающей упор на развитие рыночных отношений. В сентябре 1965 г. на пленуме ЦК КПСС было объявлено о ликвидации совнархозов и восстановлении отраслевых министерств, а еще раньше началось объединение промышленных и сельскохозяйственных партийно-государственных организаций.

Вместе с тем в кругу новых лидеров выделялся главный организатор свержения Хрущева А.Н. Шелепин, человек относительно молодой, волевой и энергичный. Поддержку ему оказали глава КГБ В.Е. Семичастный и руководитель московской партийной организации Н.Г. Егорычев. В конце 1964 г. Шелепин подал на имя Брежнева записку, в которой была сформулирована программа возвращения к сталинской политике, включая применение репрессий. Взгляды Шелепина, а возможно и его амбиции, находили сочувствие среди влиятельных деятелей из окружения самого Брежнева. Полное осуществление замыслов консерваторов означало бы создание реальной угрозы новой смены власти.

Планы реставрации сталинской модели не остались тайной. Беспокойство сторонников «курса ХХ съезда» вылилось в индивидуальные и коллективные письма протеста в ЦК КПСС, подписанные рядом известных деятелей науки и культуры. Эти действия были полностью законными, но совершенно немыслимыми преж- 186 де. Появление открытых голосов протеста против планов части политического руководства было принципиально новым для советской действительности явлением. Все это заставило Брежнева действовать предельно осторожно, применяя мастерски освоенный им за годы своей аппаратной карьеры инструмент тайных интриг и лавирования между враждующими группировками.

Политические предпочтения Брежнева проявились во время празднования 20-летия Победы в Великой Отечественной войне в мае 1965 г. Впервые за 10 лет в положительном смысле было упомянуто имя Сталина как организатора Победы. Реакция аудитории была неожиданной - овации продолжались несколько минут, что наилучшим образом характеризовало настроения партноменклатуры. Через год на ХХШ съезде КПСС глава московских коммунистов Егорычев уже открыто выразил неудовольствие по поводу разоблачений «мнимых ужасов сталинизма», и снова зал аплодировал стоя.

Однако в реальной жизни возвращение сталинских реалий происходило весьма робко и в основном в символических формах: Президиум ЦК был переименован в Политбюро ЦК, а глава партии стал называться генеральным секретарем (как Сталин), а не первым секретарем (как Хрущев).

Но из числа радикальных требований консерваторов было удовлетворено лишь одно - из устава партии на ХХШ съезде устранялись указания о нормах ротации партийных кадров. С помощью этой меры обеспечивалось практически бессменное пребывание у власти всего секретарского корпуса. Последствия же этого закономерно проявились через десяток лет, когда во главе СССР оказалась пресловутая «геронтократия» (власть стариков).

Нерешительность Брежнева все больше раздражала просталинскую группировку, а настроения в партийных верхах вдохновляли ее на активность. Осенью 1965 г. соратник Шелепина глава КГБ Семичастный осмелился на самостоятельные политические действия в духе 1930-1940-х гг. Были арестованы писатели А.Д. Синявский и Ю.М. Даниэль, инициирован судебный процесс по обвинению их в антисоветской деятельности. Это было вызовом не только либеральным настроениям внутри страны и за рубежом, но и самому Брежневу: создавался прецедент политической бесконтрольности сталинистов с явным прицелом на всю власть. Однако действия КГБ вызвали непредвиденную инициаторами реакцию - публичные протесты интеллигенции. Помимо писем в ЦК КПСС, произошло новое и неожиданное явление - 5 декабря 1965 г., в День Конституции СССР, на Пушкинской площади в Москве состоялся митинг под лозунгами «Уважайте советскую Конституцию» и «Требуем гласности суда». Это была первая открытая политическая демонстрация в СССР после 7 ноября 1927 г. Действия протестующих находились всецело в рамках закона, поэтому применение против них статьи Уголовного кодекса об антисоветской агитации и пропаганде (по которой были осуждены Даниэль и Синявский) было невозможно. В сентябре 1966 г. в Уголовный кодекс вводятся три новые статьи - 190-прим («распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский строй»), 190-прим-прим («оскорбление флага или герба») и 190-прим-прим-прим («групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок»). Дальнейшее развитие событий можно сравнить с цепной реакцией: репрессии против тех, кто наиболее активно протестовал, протесты против этих репрессий, новые репрессии и соответственно новые протесты... Участников движения протеста стали называть диссидентами, а само движение - диссидентским. Размах этих протестов был сравнительно невелик (так, письма против осуждения наиболее активных защитников Синявского и Даниэля подписали 738 человек), однако они вызвали значительный резонанс в зарубежной прессе и стали предметом активных обсуждений среди советской интеллигенции.

Другой эпизод, малоприметный внешне, но таящий серьезную для Брежнева угрозу, был связан с именем еще одного шелепинского единомышленника - 188 Н.Г. Егорычева. В июне 1967 г. на пленуме ЦК он подверг резкой критике состояние обороны страны, что должно было бы явиться поводом для выражения недовольства брежневской политикой в целом.

Перестро́йка - общее название нового курса советского партийного руководства, совокупности политических и экономических перемен, происходивших в СССР с 1985 по 1991 годы. Этот период напрямую связан с именем Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачёва. Началом перестройки считают 1987 год, когда на январском пленуме ЦК КПСС перестройка была впервые объявлена новым направлением развития государства.
Перестройку можно разделить на три этапа:
Первый этап (март 1985 - январь 1987). Этот период характеризовался признанием некоторых недостатков существовавшей политико-экономической системы СССР и попытками исправить их несколькими крупными кампаниями административного характера (т. н. «Ускорение») - антиалкогольная кампания, «борьба с нетрудовыми доходами» , введение госприёмки, демонстрация борьбы с коррупцией. В 1985-86 годах была произведена замена основной массы старых кадров брежневского призыва на новую команду управленцев. В руководство страны были введены А. Н. Яковлев, Е. К. Лигачёв, Н. И. Рыжков, Б. Н. Ельцин, А. И. Лукьянов и другие.
Второй этап (январь 1987 - июнь 1989). Попытка реформирования социализма в духе демократического социализма. Характеризуется началом широкомасштабных реформ во всех сферах жизни советского общества. В общественной жизни провозглашается политика гласности. В экономике узаконивается частное предпринимательство в форме кооперативов, начинают активно создаваться совместные предприятия с зарубежными компаниями. В международной политике основной доктриной становится «Новое мышление» - курс на отказ от классового подхода в дипломатии и улучшение отношений с Западом. Вместе с тем, в этот период в стране начинает нарастать общая неустойчивость: ухудшается экономическое положение, появляются сепаратистские настроения на национальных окраинах, вспыхивают первые межнациональные столкновения.
Третий этап (июнь 1989-1991). Происходит дестабилизация политической обстановки в стране: начинается противостояние коммунистического режима с возникшими в итоге демократизации общества новыми политическими силами. Трудности в экономике перерастают в полномасштабный кризис. Достигает апогея хронический товарный дефицит: пустые полки магазинов становятся символом рубежа 1980-1990-х. Перестроечная эйфория в обществе сменяется разочарованием, неуверенностью в завтрашнем дне и массовыми антикоммунистическими настроениями. С 1990 года основной идеей становится уже не «совершенствование социализма» , а построение демократии и рыночной экономики капиталистического типа. «Новое мышление» на международной арене сводится к односторонним уступкам Западу, СССР утрачивает многие свои позиции и фактически перестает быть сверхдержавой, еще несколько лет до этого контролировавшей половину мира. В России и других республиках Союза к власти приходят сепаратистски настроенные силы - начинается «парад суверенитетов» . Закономерным итогом такого развития событий стали ликвидация власти КПСС и распад Советского Союза.

Августовский путч 1991 года

Августовский путч - политические события, происходившие в августе 1991 года, охарактеризованные руководством страны как незаконный захват власти и государственный переворот в результате которого начался процесс развала СССР.

Августовский путч происходил с 19 по 21 августа 1991 года в Москве и стал основным событием в череде различных столкновений, приведших в итоге к свержению действующей власти и распаду СССР. В результате переворота, быть во главе хотел Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению (ГКЧП) – новый самопровозглашенный государственный орган, в состав которого входили некоторые должностные лица из высшего управленческого состава СССР, однако этого так и не случилось.

Основная причина путча – недовольство политикой перестройки, которую проводил М.С. Горбачев .

Причины августовского путча

После эпохи застоя , экономика СССР оказалась не в лучшем положении, страна была в кризисе и необходимо было срочно начать реорганизацию. Стоявший у власти М.С. Горбачев, принял несколько попыток нормализовать ситуацию, проводя самые разнообразные реформы – этот период получил название«перестройка» . Несмотря на то, что реформы, проводимые Горбачевым были встречены довольно хорошо, нужного результата они никак не приносили – кризис усиливался, социальная сфера разваливалась, росло пьянство и безработица.

В результате, реформы привели к тому, что возник острый кризис доверия к Горбачеву, причем, как со стороны его оппонентов, так и со стороны его бывших соратником. Горбачева считали плохим руководителем, который не способен спасти страну, которая буквально тонет в кризисе и срочно нуждается в новой экономике. В высшем партийном аппарате началась борьба за власть, нашлось немало сторонников свержения Горбачева.

Одной из последних капель, стало желание Горбачева преобразовать СССР в Союз Суверенных Государств, который был содружеством уже независимых государств, что не устраивало многих консервативных политиков. После отъезда Горбачева, в правительстве начали готовить заговор, который должен был вернуть полноценную власть КПСС и центру, и не дать республика получить независимость.

Августовский путч. Хронология событий

Путч начался 19 августа и продолжался всего три дня, в ходе которых удалось полностью изменить систему управления страной. В первый день руководители государственного переворота огласили заранее составленные документы о создании нового органа управления страной. Прежде всего, был зачитан указ за подписью вице-президента СССР Г. Янаева о том, что действующий руководитель страны Михаил Горбачев больше не может исполнять обязанности из-за тяжелого состояния здоровья, поэтому сам Янаев занимает его место и провозглашает себя «исполнителем обязанностей Президента СССР».

Затем, было зачитано «Заявление советского руководства», в котором говорилось о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению, в состав которого входили:

• О.Д. Бакланов - первый заместитель Председателя Совета Обороны СССР;
• В.А. Крючков - председатель КГБ СССР;
• В.С. Павлов - премьер-министр СССР;
• Б.К. Пуго - министр внутренних дел СССР;
• А.И. Тизяков - президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР.

После того, как был зачитан документ о создании ГКЧП, члены нового правительства обратились к гражданам с заявлением о том, что перестройка и реформы, затеянные Горбачевым потерпели полный крах, поэтому необходимо в срочном порядке изменить ситуацию в стране. В ходе этой речи было отмечено, что свободами, которые предоставил Горбачёв, воспользовались экстремистские организации, который своей основной целью поставили развал СССР и силовой захват власти с целью уничтожить страну.

В этот же день, было выпущено первое постановление КГЧП, в котором говорилось о том, что поставлен запрет на деятельность любых организаций и структур власти, не узаконенных в соответствии с Конституцией СССР. Была приостановлена деятельность многих политических партий, движений, объединений, стоявших в оппозиции к КПСС, были закрыты многие газеты, восстановлена цензура. Новый порядок должны были поддерживать силовые структуры.

19 августа ГКЧП приняло решение о введении войск на территорию Москвы с целью поддерживать порядок. Лидером сопротивления путчистам выступил председатель верховного совета РСФСР Б.Н. Ельцин , который выступил с обращением к гражданам СССР и выпустил указ, согласно которому все исполнительные органы власти должны были перейти в подчинение главе РСФСР. Это дало возможность незамедлительно организовать оборону в Белом Доме.

20 августа разрешилось противостояние между властями России и ГКЧП – Ельцин и его правительство смогло переломить ход путча и взять события под свой контроль.

21 августа все члены КГЧП были арестованы, а в Москву вернулся Горбачев. Ему тут же был предъявлен ряд ультиматумов. В результате Горбачев вынужден был согласиться почти на все – были распущены КПСС, союзный кабинет министров и другие партийные структуры, а сам Горбачев отказался от поста председателя ЦК КПСС. Начался планомерный распад всех старых государственных структур.

Итоги и значение августовского путча

Августовский путч запустил механизм по развалу Советского Союза , который до этого находился в глубоком экономическом и политическом кризисе. Несмотря на то, что члены ГКЧП не хотели допустить распада страны, они сами во многом его спровоцировали. После ухода Горбачева, распалась правящая структура партии, республики постепенно начали получать независимость и отделяться. Советский Союз перестал существовать и уступил место Российской Федерации .

Валерий Рашкин

Давайте не делать только все в двух красках. Как личность, как любой гражданин на земном шаре, Сталин многообразен, и его деятельность можно оценивать как положительно, так и отрицательно. Есть ошибки, есть и достижения. Сталин сам по себе - это великая личность, который жил в свою эпоху, в обстановке, которая требовала принятия решений, может быть даже где-то жестких, и они принимались не без ошибок. Но если оценивать в целом его деятельность как теоретика, как управленца, кадровика, лидера нашей страны, которой я горжусь, - я бы оценил так: процентов на 90 он прав, а 10 процентов надо было исправлять. Были достоинства, и они колоссальные. Оценкой его деятельности может служить и победа в Великой Отечественной войне.

Алексей Исаев

Безусловно, были достижения со знаком «плюс», но были и со знаком «минус». То есть на политическом поприще существовала совершенно разрушительная по своей силе борьба с инакомыслием, но при этом страну поднимали на дыбы за счет индустриализации, централизации управления всеми направлениями экономики, возможности концентрироваться на какой-то одной задаче. Тем не менее, нельзя однозначно оценивать, хорошо тогда было или плохо. Это почва для большой дискуссии.

Возможна ли реабилитация сталинизма в современной России?

Валерий Рашкин

Мы говорим не о реабилитации ошибок, мы говорим о личности Сталина. Если говорить о политических репрессиях - то надо говорить о всех репрессиях, начиная от царского периода, когда в кровавое воскресенье были расстреляны невинные люди, женщины, дети. Это были такие же репрессии, которые надо обсуждать. В 90-е годы тоже были репрессии по политическим мотивам, учиненные Ельциным

Алексей Исаев

Безусловно, да, и, на мой взгляд, это выражается в попытке из «серого» (плюсы и минусы) сделать черно-белое, то есть только хорошее или только плохое. Что такое реабилитация сталинизма? Это продвижение тезиса, что все репрессированные, например, были в чем-то виноваты реально. Что не было незаконных репрессий, что это было сделано правильно и пошло на благо. Вот это та вещь, которая очень опасна в том числе для будущего страны. На самом деле тема репрессий слабо проработана исторически, поэтому такие оценки приведут к тому, что эта тема и дальше будет плохо проработана.

Кому и зачем может быть нужно реабилитировать преступления сталинского режима?

Валерий Рашкин

Разговор вообще о репрессиях нужен людям, которые не хотят спокойствия в нашей стране. Если кто-то оправдывает репрессии огульно - я не сторонник огульного оправдания. Я сторонник конкретного разбирательства. Когда был процесс реабилитации репрессированных советского периода, ведь там на 70 процентов были люди, осужденные за воровство, за убийства, насилие, коррупцию и взятки.

Алексей Исаев

Тем силам, которые стремятся опереться на идеи сталинского периода. Соответственно для того, чтобы эта опора была прочной, она должна быть безупречной. Это должен быть большой, белый и пушистый Иосиф Виссарионович. В интересах этой группы политической может быть полезно вот такое мероприятие: признать репрессии законными и правильными и так далее. Для них это может быть интересно.

Опасен ли этот процесс в глобальном смысле?

Валерий Рашкин

Репрессии в нашей стране продолжаются и сейчас. Если уж говорить о реабилитации - надо говорить о недопустимости репрессий всех периодов в нашей стране.