Сирия: «геноцид христиан» и «святая война. Христианские святыни сирии

4. Христианская Сирия

Гипотеза о семитоязычных евангелиях

Сирийское христианство и Сирия в христианский период - это термины, понятия, которые нуждаются в некотором уточнении с самого начала, о чем сейчас пойдет речь. Обычно, когда говорят о сирийском христианстве, имеют в виду семитоязычных христиан, арамеоязычных христиан и историю их культуры, их литературы, их влияние на последующую историю всего человечества. Это влияние было весьма значительным во всех смыслах, в том числе и территориальном, поскольку несторианские общины в более поздний период распространялись вплоть до Китая, и первое знакомство Китая с христианством произошло именно при активном участии несториан. Но когда мы говорим о сирийском христианстве, нужно помнить, что, кроме арамеоязычных христиан, было и грекоязычное христианское население Сирии, которое тоже внесло колоссальный вклад в мировую культуру, о чем мы сейчас еще будем говорить.

Пока же вернемся к самым истокам и вспомним, что в Евангелии дважды отмечается особое значение Сирии в возникновении христианства. Это, во-первых, путешествие Павла и дамасское обращение Павла. И второе - это то, что сам термин «христиане» появляется в Антиохии впервые и имеет сначала не самый благожелательный толк и впоследствии просто переосмысливается, как это часто бывает с экзонимами.

Первые сирийские христиане, и шире в этом смысле можно говорить о христианах всей территории, обитавших между Египтом и Малой Азией, кем они могли быть? Помимо уже очевидно иерусалимской, галилейской общин, можно говорить и о весьма активном обращении в христианство как местного арамеоязычного, так и грекоязычного населения. И происходило это весьма, видимо, интенсивно уже в первые годы после Иисуса.

Возникает естественный вопрос о том, какие догматические, если можно так сказать, текстуальные основы имело раннее сирийское христианство. И здесь, естественно, возникает вопрос о ранних евангелиях. Существовали ли евангелия на арамейском или древнееврейском языке или те целостные источники, которые предшествовали каноническим евангелиям?

Дело в том, что со времен Папия до нас дошло свидетельство о наличии неких логий, которые якобы записывал Матфей и которые потом кто как мог переводил. Это свидетельство весьма важное о существовании первичных текстов, либо арамеоязычных, либо даже, возможно, хотя менее вероятно, на древнееврейском языке, но это еще не означает, что существовал целостный текст, который лег в основу грекоязычных версий евангелий.

Знаменитая Пешитта, текст Библии на арамейском языке, возникла сравнительно поздно, и лингвистический анализ ее показывает, что все-таки ее новозаветная часть была переведена именно с греческого языка, а не использовала какие-либо арамеоязычные источники.

Есть гипотеза на сегодняшний день о существовании трех иудео-христианских евангелий. Это «Евангелие эбионитов», «Евангелие евреев» и «Евангелие назореев», хотя древние авторы предполагали, что существовало одно иудео-христианское евангелие и цитаты из него приводятся Епифанием, Кириллом Иерусалимским, Оригеном и Иеронимом. Собственно, как раз свидетельства Иеронима самые интересные, поскольку он прямо отмечает, что он был знаком именно с семитоязычным текстом, с которого и делал переводы, хотя цитаты Оригена и Климента Александрийского показывают, что они были знакомы с этими текстами до Иеронима и знакомы были, по всей видимости, уже с грекоязычной версией. Поэтому утверждать о том, что существовало иудео-христианское евангелие именно на семитском языке, однозначно невозможно. То есть это гипотеза, гипотеза весьма интересная, но еще требующая дальнейшего изучения и развития.

Пока же на сегодняшний день можно говорить о вероятности существования такого текста. Какое из трех апокрифических евангелий («Евангелие эбионитов», «Евангелие евреев» или «Евангелие назореев») было написано на семитском языке, арамейском или древнееврейском, сказать уверенно очень сложно. Более того, даже если мы предположим, что такой текст существовал, из этого еще совершенно не следует, что он был первичен по отношению к синоптическим евангелиям. Можно рассмотреть как более вероятную другую версию, что эти евангелия возникали либо в той же традиции, в которой возникало грекоязычное евангелие, и, собственно, опирались на грекоязычный текст и в том числе семитоязычный текст, либо это был прямой и поздний перевод с дополнениями одного или нескольких канонических грекоязычных, условно канонических грекоязычных евангелий.

Грекоязычные авторы

Не менее интересна тема раннего грекоязычного христианства и грекоязычных, если можно так сказать, авторов всевозможных значимых для христианства текстов, которые жили в первые века нашей эры на территории Сирии. Любопытно, что Сирия, именно грекоязычная Сирия, оказалась регионом, с которым были связаны в той или иной степени величайшие деятели христианской церкви. Это и Ориген, и Евсевий Кесарийский, и святой Иероним.

И то, что Сирия являлась центром образованности, центром культуры и центром даже, можно сказать, особого чистого греческого языка, показывают сочинения знаменитого византийского историка уже гораздо более позднего периода, VI века н. э., Прокопия Кесарийского, знаменитого своими сочинениями о периоде царствования Юстиниана и описанием тех войн, которые он вел, и, конечно же, «Тайной историей».

Если мы посмотрим на язык Прокопия Кесарийского, а мы понимаем, что он происходил из Кесарии, это центр провинции при римлянах и потом центр греческой учености в уже византийскую эпоху, знакомство с этим текстом показывает две совершенно удивительные вещи. Во-первых, Прокопий Кесарийский демонстрирует не только прекрасное владение греческим языком, что говорит нам, что он был, безусловно, грекоязычным человеком изначально, но и новые, если можно так выразиться, формы историографического сознания, потому что Прокопий, с одной стороны, весьма далек от, конечно же, современных представлений о историческом сочинении, но, с другой стороны, он в своем тексте, конечно же, представляет собой лучшее выражение античной традиции, но без крайностей Геродота, слишком уж приукрасившего свое произведение историческими анекдотами.

И здесь Прокопий Кесарийский еще любопытен тем, что, будучи автором христианской эпохи, в своих сочинениях он практически не ссылается на волю Бога как на движущую силу истории. То есть в этом плане он совершенный историограф, не пытающийся использовать Бога в качестве затычки, если можно так выразиться, всевозможных сложностей. То есть бедствия, которые происходят, трудности, с которыми сталкивается империя, представляются для него своеобразным потоком событий, с которыми воля Бога не может быть прямо увязана.

Христианская Сирия дала миру в том числе таких создателей текстов, таких творцов культуры, которые обычно прочно ассоциируются с Константинополем. Это, например, Иоанн Златоуст и Роман Сладкопевец. Иоанн Златоуст родился в Антиохии и здесь, собственно, начал свою церковную карьеру, свое церковное служение, и только в очень поздний период он оказывается в Константинополе, когда ему было уже более 50 лет.

Роман Сладкопевец, внесший огромный вклад в христианскую гимнографию, был, по всей видимости, сирийцем, по своему родному языку, но при этом прославился именно как автор грекоязычных произведений. Например, С.С. Аверинцев отмечал, что некие элементы сирийской литературы были переложены, если можно так сказать, Романом уже для грекоязычной аудитории, что, безусловно, обогатило грекоязычное христианство.

Основными центрами грекоязычного христианства в Сирии были Антиохия и Кесария. Это два центра, с которыми были связаны очень многие грекоязычные отцы церкви и писатели. Например, в Кесарии, а потом в Тире жил и закончил свои дни знаменитый Ориген, куда он переселился из Александрии после очередного конфликта с местной христианской общиной, и, собственно, в Тире он и принял мученический венец во время очередных гонений.

Сирия оставалась центром грекоязычного христианства довольно долгое время. Даже уже когда эта территория была завоевана арабами, здесь продолжалась интенсивная культурная и религиозная жизнь.

И, например, такой крупнейший христианский автор позднего периода, Иоанн Дамаскин, собственно, уже по имени мы можем догадаться, что его жизнь началась, собственно, в Дамаске и протекала на территории Сирии. И поскольку он был сторонником иконопочитания и одним из ревностных блюстителей иконопочитания, то в период гонений на иконы, в период императоров-иконокластов, как это ни парадоксально, он мог создавать свои произведения в защиту икон на территории, подконтрольной арабам. И интеллектуальная мощь этого автора именно на арабской территории сыграла весьма существенную роль в победе иконопочитателей, которую они одержали над иконокластами.

Казус Павла Самосатского

Мы уже говорили, не раз упоминали имя Гелиогабала, римского императора, который пытался привнести в религиозную модель Римской империи элементы ханаанских культов. Любопытно, что Сирия - это не только страна-экспортер такого рода культов, но и первый регион, в котором мы сталкиваемся с совершенно новым явлением в отношениях Рима, Римской империи, римского правительства и христианской церкви.

В 260 году епископом Антиохии, а это был третий по величине город империи, стал Павел Самосатский. Любопытно то, что при правительнице пальмирского государства Зеновии он занимал важный государственный пост в созданной Оденатом и Зеновией политической системе. Однако в 268 или 269 году местный собор в Антиохии обвинил Павла в ереси и лишил его кафедры, и Павел при этом отказывался покидать кафедру и продолжал оставаться епископом.

И вот тогда христианская община Антиохии обращается к императору Аврелиану, к языческому римскому императору, за разрешением спора, кто же является ее главой. И поскольку Павел Самосатский был одним из функционеров правительства Зеновии, с которой Аврелиан вел войну, то после уничтожения Пальмиры, падения пальмирского государства, пленения Зеновии Павел Самосатский был смещен не только со своего административного поста, но и с епископской кафедры. И для императора главным при выборе претендента была именно причастность, соответственно, Павла к пальмирскому сепаратизму.

И еще более показательно то, что при принятии этого решения император, который мог бы полагаться исключительно на свою собственную власть, на свой авторитет, он запросил мнение римского епископа по этому вопросу. То есть мы можем сказать, что время правления императора Аврелиана, 270-275 годы, - это такой очевидный рубеж, когда, во-первых, христианство и империя вступают в диалог по вопросам административных элементов в системе церкви и, во-вторых, когда роль римского епископа, в будущем римского папы уже, становится весьма заметной в жизни общины. Можно говорить о некоем первенстве уже на тот момент, неформализованном первенстве римской, собственно расположенной в Риме церковной организации.

Христианство в Осроене

Христианство в Сирии - это феномен, который, если можно так сказать, имел еще одно средоточие, находившееся за пределами непосредственной власти Рима. Речь идет о восточных областях, прежде всего, Осроене. Это государственное образование, которое находилось в зависимости от Рима и центром которого была Эдесса, современная Урфа, или Шанлыурфа. И именно с Эдессой связана легенда о царе Авгаре, который переписывался якобы с Иисусом Христом. Естественно, это произведение более позднее и не имеющее исторической основы, но любопытна та среда, в которой это произведение возникает, и та целевая аудитория, для которой, собственно, это произведение было написано.

И здесь мы можем посмотреть на другого представителя той же династии, носившего то же имя. Это царь Авгарь, который правил значительно позже, на рубеже II-III веков н. э. Его нумерация в историографии является предметом споров, поэтому мы пока не будем никоим образом его нумеровать, а отметим, что с правлением этого царя связывают такой очень важный процесс, как превращение христианства в государственную религию.

Существует гипотеза о том, что при этом царе, правившем, повторюсь, на рубеже II-III веков н. э., христианство было введено в Осроене, в Эдессе, в качестве государственной религии. Судя по дошедшим до нас материалам, мы можем говорить о том, что действительно при этом правителе христианство получило определенные преференции. Более того, именно в правление этого царя в Осроене, в Эдессе действует, можно сказать, основоположник сирийского литературного языка, Бардесан, христианский писатель, по всей видимости, этнический парфянин или его предки были этническими парфянами, которые переселились в Эдессу и ассимилировались.

Бардесан уже был совершенно арамеоязычным автором, и Эдесса на какое-то время становится таким интересным образованием, расположенным между Парфией и Римом, в котором протекала своя культурная и религиозная жизнь, отдельная от того и другого государства. В этих условиях вполне естественно, что местная элита пыталась найти религиозную модель, которая противостояла бы как усиливавшейся зороастрийской религиозной системе на территории Парфии, так и римскому язычеству. И, собственно, поиском этой модели, вполне возможно, царь Авгар и занимался вместе со своим окружением. Однако говорить о том, что христианство стало при нем государственной религией, все-таки, пожалуй, нет оснований. Мы знаем из истории очень много случаев, когда даже в случае принятия правителем некоей религии его государство продолжало жить по совершенно иным религиозным принципам.

В случае же с Авгаром у нас даже нет абсолютной уверенности, что он принял христианство. Более того, для этого периода начала III века даже трудно сформулировать, собственно, чем могла быть та модель, которая могла быть объявлена государственным вероисповеданием, потому что базовых структур, которые сформировались много позже, еще просто не было сформировано. Поэтому все же можно говорить о том, что действительно Осроена и ее центр Эдесса на какое-то время были таким удивительным уголком мира, где христианство получило на государственном уровне впервые поддержку, но которое при этом не превратилось в государственную религию.

Этот проект достаточно быстро и трагически завершился, поскольку Осроена в 212 году как полунезависимое государство было ликвидировано римлянами. Потом, после некоторого периода борьбы между Парфией и Римом, а потом уже и Сасанидами, оно прекратило свое существование окончательно. И вот этот проект эдесского христианства, именно как политической системы, он не нашел своего продолжения.

Несторий и Ассирийская церковь Востока

Нужно сказать еще несколько слов о религиозной жизни Древней Сирии в период принятия христианства в качестве уже официальной религии империи, во времена после Константина и его первых наследников. Дело в том, что мы, если посмотрим на более поздний период, увидим существование в Древней Сирии трех конфессиональных систем, которые условно называются несторианством, миафизитством, или, менее точно, монофизитством и халкидонитским христианством, собственно диофизитским христианством, доминировавшим основную часть исторического времени в империи. Но такая ситуация возникла, естественно, не сразу, а по мере того, как вырабатывались догматические основы новой государственной религии.

И первое очевидное размежевание происходит в период возникновения так называемого несторианства, которое связано с константинопольским патриархом Несторием, в свое время возразившим, в V веке, против идеи того, что Дева Мария была Богородицей. То есть для Нестория было важно подчеркнуть человеческую природу Иисуса, человеческую природу Христа, если угодно, и поэтому он соглашался, как свидетельствуют его оппоненты, именовать Деву Марию Христородицей, но никак не Богородицей.

Это вызвало жаркую полемику и раскол в церкви, в результате чего взгляды Нестория были анафематствованы, но они, будучи маргинализированы в центре империи, в Константинополе, нашли поддержку на периферии и, в частности, в Сирии. И здесь как раз берет свое начало удивительный феномен сирийского христианства. Это сиро-персидская, или еще ее называют Ассирийская церковь Востока, или несторианская церковь (у нее очень много названий), которая впоследствии занималась очень активно трансляцией своих ценностей, своих представлений о христианстве дальше на восток.

Здесь интересно отметить особую роль персидской государственности в возникновении несторианства. Дело в том, что, естественно, после принятия христианства в качестве государственной религии в Риме отношение к христианам со стороны персидских, сасанидских властей стало крайне негативным, поскольку они рассматривали христиан, которые проживали на территории их государства (это прежде всего Месопотамия), в качестве своего рода вольных или невольных агентов римско-византийской государственности. И сасанидские владыки оказались в достаточно сложном положении, потому что, с одной стороны, им было нужно опереться на местную достаточно многочисленную христианскую общину, с другой стороны, им нужно было продолжать вот эту достаточно жесткую полемику, в том числе и военную, в военных формах, с Византией, которую они вели всю историю своего существования, до самого своего конца.

И они нашли любопытную форму в сфере такого религиозной противостояния внутри христианства. Они стали активно поддерживать именно несториан как силу, оппонирующую христианству, получившему официальное признание и развитие в Константинополе. И феномен вот этой вот сиро-персидской несторианской церкви очень тесно связан с политикой персидских властей, которые покровительствовали проведению местных соборов на подконтрольной им территории, которые принимали участие в селекции, если можно так сказать, высших административных функционеров этой церкви и всячески поддерживали именно несторианскую партию. То есть мы можем сказать, вот в этот период, второй половины V и первой половины VI века, на арамеоязычных территориях, подконтрольных Сасанидам, сформировался удивительный феномен сироязычного, арамеоязычного христианства.

Если мы посмотрим на другие области, на другие народы, принимавшие христианство, то мы увидим, что большинство из них смогло создавать собственную государственность. Феномен сирийцев в этом смысле, как и феномен коптов, весьма любопытен. Древнейшая культура, которая возникла на фундаменте еще более архаичных моделей, не породила собственной государственной системы. Сирийцы сделали упор, вынужденно, конечно же, на развитии другой стороны исторического творчества, именно на миссионерстве, и именно персидская государственность обеспечила возможность первичного распространения несторианства сначала на своей территории, потом дальше в Среднюю Азию, в Индию, в которой возникли собственные версии сирийского христианства, и, наконец, дальше через Синьцзян в Китай.

Миафизиты

Но несторианство было не единственной формой сирийского христианства. Второй формой стало местное миафизитство. Халкидонский собор 451 года определил две природы Христа, человеческую и божественную, которые существуют неслиянно и нераздельно. Для миафизитов характерен упор на существование единой воли во Христе. И это, соответственно, породило множество споров, в которые, как обычно, вмешивалась политика.

Здесь можно отметить, что вероисповедание в каком-то смысле являлось одновременно элементом культурной идентификации. Например, при выработке византийскими императорами собственной ортодоксии, общеобязательной в государственных масштабах, они, естественно, должны были учитывать позиции конфессиональных сообществ. Например, диофизитства последовательно придерживались в Риме, а позиции монофизитов, или миафизитов были весьма сильны на востоке, и в Египте, и в Армении, и, в частности, в Сирии. И постепенно местная миафизитская община стала усиливать свои позиции, хотя при этом находилась в достаточно сложных отношениях с государственной властью.

Если к несторианам византийское правительство относилось весьма сурово, то в случае с миафизитами оно пыталось найти компромисс. И примером такого компромисса является политика императора Юстиниана, который, будучи крайне нетерпим к любым формам инакомыслия, с миафизитами вынужден был считаться, и даже, если можно так сказать, они со своей супругой, императрицей Феодорой, разыгрывали роли покровителей двух разных течений христианства: Юстиниан поддерживал официальное халкидонитское христианство, а Феодора оказывала покровительство миафизитам.

В Сирии этот процесс примерно с VI века тоже приобрел весьма интересные формы. Если раньше сторонником халкидонитского вероисповедания или нехалкидонитского вероисповедания мог быть как грек, так и сириец, и здесь были самые разные конфигурации, то постепенно начался процесс сепарации по этническому признаку. То есть местная грекоязычная община все более идентифицировалась с константинопольским официальным вероисповеданием, а местная арамеоязычная община, подконтрольная Византии, все больше сдвигалась в сторону миафизитского христианства. И в последующем, когда эти территории уже были завоеваны арабами, местные миафизиты, конечно, получили дополнительный бонус, поскольку на них уже не давила вся тяжесть византийской государственности, стремившаяся к религиозному единообразию в рамках одной конфессии.

Отношения между арамеоязычными несторианами и миафизитами, естественно, были недружелюбными. Они не находились и, естественно, никак не могли находиться в церковном общении, но со временем, уже впоследствии, когда сирийские общины миафизитов прибыли много позже в Индию, на Малабарское побережье (это современная Керала и юг Тамил-Наду), то они вступили в диалог с местными несторианами и многих из них склонили к унии, и таким образом возник интересный феномен уже местного, бывшего несторианского, а потом уже миафизитского христианства в Индии. Но это тема, которая выходит за пределы нашей беседы, поэтому здесь ее дальше развивать не будем. Для того, чтобы более четко разделять две конфессии, была выработана со временем такая устойчивая терминология. Если несторианская церковь носит название Ассирийской церкви Востока, или Сиро-персидской церкви, то сирийская миафизитская церковь часто именуется Сиро-яковитской, по имени местного церковного деятеля, очень много сделавшего для ее консолидации, Иакова Барадея.

Три века персидских войн

После возникновения Сасанидского государства сначала Римской империи, потом Византии пришлось столкнуться с активным натиском иранцев на запад и прежде всего на территорию современной Сирии и в целом всего региона, располагавшегося между Египтом и Малой Азией. Для Ирана этот регион имел колоссальное значение, поскольку сразу после утверждения в конце 220-х годов н. э. на троне Сасанидские владыки прямо провозгласили идею восстановления государственности в границах Ахеменидов. То есть, с их точки зрения, не только территория Сирии и Египта должна была принадлежать им, но и территория самого Константинополя, поскольку он в период Ахеменидов был подчинен Персии.

Сасаниды развернули достаточно активную, широкую экспансию на запад, и Сирия стала одним из основных ее объектов. Риму долгое время удавалось сдерживать натиск персов, и Оденат и Зеновия, которые формально не разрывали с Римом, но де факто превратили свои владения в самостоятельное сепарировавшееся государство, и после ликвидации этого государства при Аврелиане Рим продолжал сталкиваться с проблемой сасанидского натиска, который не был решен очень долгое время. Это довольно утомительный рассказ, о византийско-сасанидских, а до этого римско-сасанидских войнах, но здесь есть очень важные даты, о которых нам нужно упомянуть.

Прежде всего это сравнительно поздняя дата, 540 год. Это время, когда Юстиниан ведет войны на западе, в Италии, пытаясь подавить готское сопротивление в уже, казалось бы, завоеванной Италии. 540 год примерно, в Италии начинается новая волна готского сопротивления, и в это же время происходит нашествие персидских войск Хосрова I, Хосрова Ануширвана, на территорию Сирии. И в 540 году или чуть позже - здесь проблемы датировки, но это самое начало 540-х годов - происходит трагическое событие. Антиохия попадает в руки персов. У Византии на тот момент было еще довольно сил, чтобы отстоять свои владения, но это потребовало очень долгого и ожесточенного противостояния с персами, и практически все царствование Юстиниана, после 540 года до его смерти в 565 году, все это время заняли войны с Хосровом, и мир был заключен только в 561-562 году. И, естественно, вот эта ожесточенная война, которая шла, неблагоприятно влияла на экономику и социум Сирии.

Но еще более страшным последствием этого противостояния стало более позднее нашествие персов, которое произошло при наследнике, внуке Хосрова I, Хосрове II, который правил чуть позже, в период охватившей Византию смуты. В 602 году был свергнут император Маврикий. К власти пришел узурпатор Фока, захвативший трон, и Хосров II, который считал Маврикия своим покровителем, но который при этом всячески искал поводы для войны с ним, тут этот повод наконец обрел, и с 603 года начинается новая эпоха ожесточенных войн Византии и Ирана, которые приобретают совсем уже катастрофические для Византии формы.

Примерно с 611 года, когда, казалось бы, Фока был смещен и убит новым византийским императором Ираклием, но именно в этот период, несмотря на все усилия Ираклия по восстановлению государственности в Византии, Сасаниды разворачивают свое самое масштабное, самое известное наступление, которое сопровождается завоеванием колоссальных территорий, то есть это значительная часть Египта или даже весь Египет, это вся территория Сирии, и, наконец, персидские армии доходят до самых врат Константинополя.

И вот этот период персидской экспансии, самый последний и самый интенсивный, он продолжался с 611 по 628 год, и в этот период Сирия фактически оказалась опять, как много веков до этого, под властью персидской династии. Ираклию удалось мобилизовать последние ресурсы империи, и в 628-629 году он наносит поражение персам. Хосров II был свергнут с престола и убит, и по мирному договору эти территории были возвращены Византии, и Ираклий отпраздновал пышный триумф и вступил в Иерусалим, куда вернул похищенное персами в период завоевания Древо Креста Господня.

Казалось бы, наступает новая благостная эпоха в истории Византии и в том числе христианской Сирии, поскольку древний враг повержен, государство Сасанидов раздирают смуты, оно оказывается в череде постоянно мелькающих на троне, совершенно незначимых правителей. И тут возникает совершенно новая, неожиданная сила, которая положила конец христианству как государственной религии на этой территории. Этой силой были арабы.

Литература

1. Абрамзон М. Г. Осроена в римской восточной политике в I в. до н. э. - III в. н. э., «Проблемы истории, филологии, культуры». Вып. XV. М. - Магнитогорск - Новосибирск, 2006. С. 111-119.
2. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.
3. Каждан А.П. История византийской литературы (650-850 гг.). СПб., 2002.
4. Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 1-2, СПб., 1996.
5. Культура Византии. IV – первая половина VII в. М., 1984.
6. Лурье В.В. История византийской философии. СПб., 2006.
7. Пигулевская Н. В. Культура сирийцев в средние века. М., 1979.
8. Поснов М.Э. История христианской церкви (до разделения церквей – 1054 г.). Брюссель 1964 – Киев, 1991.
9. Селезнев Н.Н. Ассирийская церковь Востока. Исторический очерк. М., 2001.
10. Селезнёв Н. Н. Христология Ассирийской Церкви Востока: анализ основных материалов в контексте истории формирования вероучения. М., 2002.

Название “Сирия”, как и имя ее столицы, Дамаска, хорошо знакомо любому читателю Библии. Дамаск упоминается уже в книге Бытия, и это понятно - по убеждению археологов, это древнейший на земле непрерывно обитаемый город. Одно из ключевых событий христианской истории - и истории мира вообще - обращение Святого апостола Павла, происходит именно на пути в Дамаск. Именно в Дамаске начинается миссионерское служение Апостола - хотя мы знаем, что христиане там были уже до него.

Сирия - это земля, где христианство существует непрерывно со времен Христа и Апостолов. Христиане жили здесь и во времена Восточной Римской (Византийской) империи, и после исламского завоевания, и под властью Османской империи - и, надо сказать, что долгие века мусульманам и христианам вполне удавалось уживаться мирно. Отношение турецких властей было в целом благожелательным, и регион, как правило, мог служить примером гармоничного сосуществования последователей разных религий.

После распада Османской империи регион оказался под контролем Франции, а после Второй Мировой Войны возникло независимое сирийское государство. Оно было не особенно стабильным - и его послевоенная история полна переворотов, пока, наконец, в 1966 году власть не перешла к движению Баас - арабским националистам, которые были склонны подчеркивать величие арабской культуры и стремиться к ее возрождению. В результате внутреннего конфликта в движении власть сосредоточилась в руках Хафеса Аль-Асада, отца нынешнего президента Башара Асада.

Диктатуре Хафеса Аль-Асада удалось стабилизировать политическую ситуацию и положить конец серии переворотов, которые сотрясали страну до этого. Правление Аль-Асада было суровым - что проявилось, в частности, в таком событии как “резня в Хаме” — когда в феврале 1982 армия Сирии подвергла бомбардировке, а затем взяла штурмом город Хама с целью подавить восстание исламистского движения «Братьев-мусульман». По разным оценкам, погибло от 17 000 до 40 000 человек.

После того, как Хафес Асад скончался от сердечного приступа в 2000 году, бразды правления принял его сын, Башар.

Сирия - весьма пестрая в этническом и конфессиональном отношении страна. Крупнейшие этнические группы - арабы, курды и сирийские туркмены; большинство населения исповедует ислам суннитского толка, есть алавиты и исмаилиты. В отношении семьи Асадов следует отметить, что они являются алавитами - членами религиозного меньшинства, представляющего неортодоксальное течение в исламе. Алавитов обвиняли в исповедании взглядов, решительно несовместимых с исламом, однако последние десятилетия они были склонны подчеркивать, что являются добропорядочными мусульманами.

Гражданское противостояние в Сирии, таким образом, имеет четкую этноконфессиональную окраску - суннитское большинство недовольно правлением алавитской верхушки. Не случайно одним из лозунгов оппозиции является “Алавитов - в могилы, христиан - в Ливан”.

Христиане в этом суннитско-алавитском противостоянии часто пытались сохранить нейтралитет, однако логика событий вынуждает их поддерживать Асада. Дело в том, что режим Асада, при всей его несомненной авторитарности, является светским - в то время, как оппозиция, по мере развития войны, приобретает все более исламистский характер.

При режиме Асада по закону президентом страны мог быть только мусульманин, однако никакая религия не устанавливалась в качестве государственной, и Христиане могли вполне свободно исповедовать свою веру.

Оппозиция предоставляет собой весьма пеструю коалицию различных групп, не все из которых являются исламистскими - так что западные политики могут говорить о поддержке неких “демократических сил” в Сирии - однако наиболее влиятельными и боеспособными группами являются именно исламисты, так что будущее Сирии в случае победы оппозиции будет исламистским - и то, что происходит уже сейчас, побуждает христиан смотреть в это будущее с глубокой тревогой.

Христиане уже сталкиваются с широкомасштабными гонениями. В своем интервью средствам массовой информации иерарх Антиохийской Православной Церкви епископ Сейднайский Лука рассказал, что из своих домов были изгнаны 138 000 христиан, параллельно идет систематическое разрушение христианских храмов. «Они убивают людей. Человеческая жизнь для них не представляет никакой ценности».

В интервью «Голосу России» иерарх Антиохийской Православной Церкви митрополит Афамийский Исхак рассказал, что христиане Сирии “поддерживают законную власть, так как видят, что после прихода боевиков «творится немыслимое»: разрушения храмов, похищения священников, насильственное выселение христиан из домов, акты террора”.

Со своей стороны, на Западе сильно восприятие происходящего в мифологеме “борьбы демократии и авторитаризма”, “выступления народа против жестокого диктатора”, так что многие политики и СМИ склонны поддерживать оппозицию, более менее игнорируя преступления, совершаемые повстанцами - в частности, против христиан.

Несомненно, Башар Асад - правитель авторитарный и жестокий, и найти правителей демократичных и кротких в этом регионе было бы проблемой. Но те, кто противостоят ему - гораздо дальше от любых представлений о правах и свободах, чем он сам. Состояние дел в арабском мире таково, что обеспечивать хотя бы минимальный уровень свободы вероисповедания (да и просто безопасности) могут только авторитарные лидеры. Попытки насадить демократию кончаются так, как они кончились в Ираке и Ливии - бесконечной войной всех против всех, войной, первыми жертвами которой становятся этнические и религиозные меньшинства.

Поэтому действия западных лидеров, которые, теоретически, мотивируются заботой о правах человека, приводят только к резкому ухудшению положения с этими правами - обратим внимание хотя бы на то, что Ирак после “освобождения” потерял большую часть своего христианского населения.

Американский сенатор Рэнд Пол по этому поводу , что “Идет война против христианства, не только со стороны либеральных элит дома, но и по всему миру... И правительство - или, точнее, вы, налогоплательщики, финансируете ее”

Поэтому сирийские христианине выступают против военного вмешательства Запада - например, Григорий III, греко-католический Патриарх Антиохии, заявил, что такая атака была бы “преступным актом”, который привела бы только к умножению числа погибших. Против планируемой атаки выступает и ряд других христианских и общественных деятелей, в том числе, и в самих США. Например, Епископ Ричард Пэйтс, глава католической организации "Комитет американских епископов за международный мир и справедливость”, сказал : “я надеюсь, мы хоть чему-то научились на опыте Ирака”.

Картина, которую рисуют сторонники военного вмешательства - “диктатор Башар Асад ведет жестокую войну против собственного народа, применяет химическое оружие, его следует наказать за его гнусные злодеяния и дать урок всем, кто захочет их повторить” - вызывает нарастающие сомнения, в том числе, и у общественности западных стран. С каким народом ведут жестокую войну боевики? С каким-нибудь другим?

Невозможно сказать наверняка, кто там применил химическое оружие - может быть, Башар Асад сошел с ума. Возможно, он решил оказать своим врагам наибольшую услугу, которую он только может, втянуть США и их союзников в войну на стороне повстанцев. Возможно, он специально выбрал для этого ровно тот момент, когда они в этом острее всего нуждаются - потому что война складывается не в их пользу. Невозможно исключать такой вариант. Но гораздо более правдоподобным выглядит другой - химическую атаку организовали именно те, кому она выгодна, кто в ней отчаянно нуждается, чей единственный шанс - военное вмешательство Запада на их стороне.

Тут еще приходится вспомнить, что правительства, желающие развязать войну, обычно считают ложь вполне допустимой - и американское или британское правительство тут никоим образом не являются исключением. Вспомним, например, химическое оружие Саддама (так и не найденное) и виагру, которую Каддафи раздавал солдатам, чтобы они насиловали женщин (сообщение, вызвавшее бурное негодование во всем мире, и особенно у Хиллари Клинтон , но потомоказавшееся ложным). Ложь, в том числе на высшем уровне, ни для кого не является проблемой - ни для правительств, ни для СМИ.

Возможно, было бы преувеличением говорить о том, что президент Обама, сенатор Маккейн или другие сторонники вторжения ставят себе целью уничтожение ближневосточного христианства как таковое. Они просто знают, что побочным эффектом их действий будет именно это - и это их не заботит.

В такой ситуации позиция России, твердо выступающей против военного вмешательства Запада в Сирии, выглядит гораздо более обоснованной. И гораздо более благоприятной для сирийских Христиан.

Нам же остается молиться к Богу о наших гонимых собратьях и быть благодарными за то, что мы можем строить храмы, молиться, проповедовать слово Божие в условиях безопасности и свободы. И помнить о том, что гражданский мир стоит того, чтобы его поддерживать.

Для христианской истории Сирия является одним из ключевых эпизодов. По дороге в Дамаск гонитель христиан Савл пережил Божественное вмешательство, которое сделало его Павлом, апостолом, который и создал Церковь в привычном нам понимании. Не менее важно то, что в построении христианской общины этого города принимал участие апостол Петр, на камне которого основана Римско-католическая церковь.

Христиане в Сирии сегодня разделены на несколько Церквей, ранее они составляли 10% населения 22-миллионной Сирии (на начало XX века - 30%). Основная из них - Антиохийский православный патриархат, имеющий в стране шесть епархий, столько же в Ливане и остальные 10 за пределами этих государств, насчитывал более 500 православных сирийцев. Упомянем дохалкидонскую Сиро-Яковитскую церковь (менее 90 тысяч прихожан), признающую лишь три первых Вселенских соборов, древнейшие Армянскую апостольскую церковь (110 - 160 тысяч, главный центр - Алеппо) и Маронитскую католическую церковь (28 - 60 тысяч). Следом за ними идут униаты в лице Мелькитской католической церкви (118 - 240 тысяч) или Греко-католической церкви Антиохии, сами католики (как Римско-католической церкви, так и Армянского католического патриархата), а также распределенные между католиками и униатами ассирийцы (около 46 тысяч). И немногочисленные протестанты.

Когда в стране вспыхнули беспорядки в марте 2011 года, многие христиане были насторожены и пытались не встать на позиции какой-либо из сторон. Тем не менее, по мере того как оппозиция брала в руки оружие, они постепенно втягивались в конфликт. В итоге сотни тысяч христиан, по разным оценкам - от 700 тысяч до 1 миллиона человек, были вынуждены покинуть страну. После того, как к гражданскому конфликту добавился религиозный фактор, особенно с появлением на сцене боевиков «Исламского государства» (ИГ - структура, запрещенная в России), убийств и захвата христиан, уничтожения храмов и культового наследия, многих поддержали президента Сирии Башара Асада, известного лояльностью к религиозным меньшинствам. Сирийские христиане также держали в уме печальный пример Ирака, в котором после вторжения США в 2003 году были разгромлены общины их единоверцев, и «арабской весны», приведшей к власти в Египте и Тунисе исламистские партии. Вместе с тем, некоторые решили помогать оппозиции, например, Сирийскому национальному совету, лидер которого, ветеран коммунистического движения в Сирии Джордж Сабра, родом из христианской семьи.

Как указывает в своих работах монахиня ордена францисканцев Тереза Канакри, все же непримиримых оппозиционеров среди сирийских христиан мало. Большинство выступает против внешнего вмешательства во внутренние дела Сирии. Если кто-то из них встал в ряды оппозиции, то оппозиции, готовой к диалогу с властью и совместному с ней реформированию страны. Сирия - страна многолетнего мирного и плодотворного взаимодействия ислама и христианства. Она внесла огромный вклад в культуру человечества, всегда была примером межконфессионального единства. Как христиане, так и мусульмане Сирии ощущают себя единым народом, а сирийское правительство и президент одинаково хорошо относятся к представителям обеих религий и поэтому пользуются полной поддержкой христианских общин, христиане считают себя коренными жителями этой страны, и чувствуют себя в полной безопасности.

Но если система власти в стране рухнет из-за массовых беспорядков, первыми жертвами безвластия в Сирии станут христиане, а если Асад под давлением Запада и США уйдет в отставку, то это приведет к нападению исламских радикалов на христиан, которые станут беззащитны перед экстремистами, как христиане в Иране. Совсем недавно Сирия приняла около миллиона христиан, которые вынуждены были бежать из Ирака, где их преследовали. Если христиане исчезнут с Ближнего Востока, христианские святыни там превратятся в «диснейленд». Христиане в Сирии сейчас находятся в трудном положении. Если они поддержат оппозицию, они станут мишенью для правительственных войск, если же они поддержат Асада, а его режим падет, они могут превратиться в противников нового исламистского режима.

До войны христиане в Сирии непропорционально обширно присутствовали в сирийской элите. Христианином был основатель правящей партии БААС, которая правит с 1963 года. Концепция «светского арабского национализма» нынешнего политического режима в Сирии разработана христианами, которые всегда участвовали в формировании арабо-исламской цивилизации и внесли большой вклад в развитие культуры и науки. Сирийские христиане более урбанизированы, чем мусульмане. Многие из них жили в Дамаске, Алеппо, Хаме или Латакии. Образование, которое получали христиане, отличалось от мусульманского, так как своих детей они отдавали в иностранные или частные школы, ориентируемые на Запад. Много сирийских христиан можно было встретить среди топ-менеджеров, они занимали посты в парламенте и правительстве, а также в Вооруженных силах Сирии. При этом христиане предпочитали служить рядом с мусульманами, а не формировать собственные монорелигиозные бригады, в том числе во время боевых действий против израильской армии. В прошлой жизни сирийские христиане имели свои суды, которым были подотчетны такие вопросы как брак и развод, наследство, при этом дела рассматривались на основе учения Библии. Сирийские христианские церкви не обращали в свою мусульманам и не принимали новообращенных от ислама. И кому это все мешало?

«У кого нет родины, тот — ничто», — говорит православный митрополит Лука, араб, родившийся в Сирии. Его предки исповедовали христианство задолго до того, как сюда пришел ислам. Мы разговариваем в патриаршем храме в самом сердце старого города в Дамаске.

Здесь, в христианском квартале у ворот Баб Тума, 21 октября 2012 году был взорван автомобиль и погибли 13 человек. Взрыв пришелся к приезду в Сирию представителя ЛАГ Брахими. Точно так, как сейчас 21 марта к визиту Обамы на Ближний Восток смертник взорвал в мечети Емансамого известного сирийского проповедника имама Мохаммеда аль Бути вместе с 83 учениками.

Антиохийский патриархат — крупнейшая и древнейшая православная Церковь Востока. Все ее чада — арабы, сирийцы. Церковь эта существует здесь 2 тысячи лет. А сам храм относится к 1-му веку нашей эры. Приходы Антиохийского патриархата разбросаны по всему миру, есть они в США, Южной Америке, Австралии, Европе.

Митрополит Лука говорит по-арабски, его речь пересыпана привычными для мусульман выражениями: иншалла, то есть по милости Господней, зиярат, то есть святыня, альхамдуллилля, то есть к вящей славе Господней. Он здоровается словами «салам уалейкум» и называет мусульман братьями.

Митрополит Лука — ближайший помощник патриарха. Его зона ответственности — древнейшие храмы Саедная и Маалюли, где сохранились одни из самых древних икон в мире, где в храм входят, как в мечеть — снимая обувь. И куда теперь ни проехать, ни выехать.

«Наша культура в том, что наши конфессии не воюют. Это наш принцип взаимоотношений. Мы называем друг друга кузенами с нашими собратьями-мусульманами», — говорит митрополит. В здании патриархии идет ремонт. Поэтому разговор идет в храме. У православных — первая неделя поста. В эти дни совершаются самые скорбные молитвы о покаянии.

— Вы не считаете события, происходящие в Сирии, знаком Божьего гнева?

— Я не считаю, что Бог гневается. Бог — это любовь. У нас — Святая земля. Здесь Савл стал Павлом. Здесь он принял Крещение. Здесь погребен Иоанн Предтеча здесь жил Анания, Иоанн Дамаскин. Как Бог может прогневаться на верующих? Если Бог гневается, то является ли Он Богом? То, что здесь происходит, не связано с верой. Если чужие нас убивают, то это не значит, что Бог на нас прогневался.

У нас Святая страна и верующий народ — поэтому нас хотят уничтожить. Преступление пришло извне нашего народа. Сейчас начался пост — мы каждый день молимся. Мы все подверглись нападению — весь наш народ. Эти люди говорят, что они действуют во имя сирийского народа. Мы сами сирийский народ, а они засланы к нам извне.

— Православные храмы подвергаются нападениям боевиков?

— Они убивают людей. Их не волнует ни человек, ни жизни. Это важнее, чем церкви и храмы. Если нет человека, то храмы не нужны. Их не волнуют убийства сотен наших людей, тем более разрушение церквей и мечетей. Во всех провинциях наши церкви атакованы. В Саедная монастырь был под обстрелом. Слава Богу — произошло чудо. Снаряд пробил стену, но не разорвался. Он распался на две части, в одной остался порох. Если бы не чудо, этот снаряд убил бы 30 девочек-сирот. Я ездил и сам все это увидел.

В Хорасте, Ирбине, Забадане, Дераа, во всех пригородах Дамаска, в Алеппо — повсюду наши храмы и наши люди атакованы и страдают. Наша церковь в Ракка сильно пострадала. Эти преступники нападают на прихожан, похищают, берут в заложники и убивают священников. Отец Фади (Хаддад) из Катана был похищен и убит, когда он пошел спасать из плена своих людей. Они издевались над ним и убили. В Хаме похитили священника и убили. На сегодня у нас двое священников остаются похищенными. Мы пытаемся их вызволить.

— Почему такое озлобление боевиков против христиан? Это из-за того, что православные служат в армии?

— В армии все, сыновья всех общин. Это дети одной страны. Посмотрите, молодые мусульмане охраняют эту территорию и другие наши храмы.

— А в оппозиции есть православные?

— Среди боевиков христиан нет. В Совете в Стамбуле есть два человека из христиан. Но у них нет христианской совести и морали. Мишель Кило — один из них — понятия не имеет, что такое церковь. Джордж Сабра — такой же.

Эти люди возглавляют тех, кто обстреливает христианские кварталы, убивает священников. Наша молодежь противостоит вместе с нашими мусульманами. Мы готовы умереть, мы погибнем, но защитим страну и народ.

— Православные участвуют в организации помощи?

— У нас есть опыт и есть специальная служба. Мы ее создали задолго до этого кризиса — когда к нам пришло полмиллиона беженцев из Ирака после вторжения 2003 года. Мы работаем, посылаем продукты, одежду беженцам. Сейчас особенно нуждаются в этой помощи в Хомсе.

— В Сирии похоронен Авель, убитый Каином. Его могила в ведении мусульман. Христиане туда могут попасть?

— За этой святыней ухаживают мусульмане. У мусульман и христиан в Сирии равные права, в том числе и молиться. Мы равные граждане нашей страны. Мы можем молиться везде, где есть святыни. В мечети Омейядов покоится голова Иоанна Предтечи. Православные ходят в мечеть и могут там беспрепятственно молиться. Там не совершается литургии, но любой христианин может там молиться.

На выходе из патриархата стоит минарет — он возведен в знак того, что христиане приняли мусульман в Дамаске с миром. Этот минарет называется белым в знак мира между нами. В нашей стране православные праздники для всех, исламские праздники — тоже. Мы друг друга поздравляем.

— Какие настроения в приходах Антиохийского патриархата в США, Канаде, Австралии?

— Митрополит Филипп возглавляет там приходы. Он патриот Сирии больше, чем я. Он работает на благо всей общины, всей Церкви. У нас с Верховным муфтием был запланирован визит в США. Мне дали визу, а нашему муфтию в визе отказали. Я решил тоже не ехать в знак солидарности с моим братом. Конечно, в приходе за границей может быть один или несколько человек, которые имеют иное мнение о том, что происходит в Сирии. Но в Антиохийской Церкви по всему миру в основном сирийские патриоты.

— Приходы за границей испытывают давление в соответствии с той позицией по Сирии, которую занимает Запад?

— Прямого политического давления пока что не было. Но есть давление, угрозы, нападения со стороны тех, кто поддерживает сирийскую оппозицию. Некоторых наших прихожан избивали. В Монреале на нашего почетного консула-женщину напали, устроили погром в ее аптеке, ее мужу угрожали. В Оттаве напали на владельца ресторана — выследили, что он посещал встречи с сирийской диаспорой.

— Древняя Антиохия оккупирована Турцией, ваши храмы и ваши святыни отторгнуты от Сирии и теперь принадлежат Турции и называются Антакией, провинцией Турции. Какое к этому отношение в Церкви?

— Я один из тех, кто возглавляет кампанию по возвращению Антиохии Сирии. Вместе с нами в ней участвуют и мусульмане. Даст Бог мы вернем эту землю. Мы верим, что мы преодолеем эти испытания и вернем Сирии не только Антиохию, но и другие земли. Храмы Антакии в управлении Дамаска. Арабы в Турции подвергаются отуречиванию с детства. Проблема существует и с языком, и с преподаванием, и с молитвами — дети говорят по-турецки и не понимают языка богослужения. Вообще в Турции не осталось Православия, храмов, святынь и христиан. Последний оплот Православия — это Россия.

— В связи с войной и участием в ней Турции как вы поддерживаете связь с этой частью патриархата?

— Митрополит Павел, брат нашего патриарха, служит в Алеппо. Церковь дала ему поручение ездить в Антакию и молиться.

— В вашей церкви есть православные палестинцы?

— Да, есть прихожане. В Бейруте у нас есть два священника-палестинца.

— Могут ли православные Сирии посетить Иерусалим и Вифлеем, как посещали две тысячи лет до образования Израиля?

— Мы бы очень хотели посещать наши святыни. Но мы, христиане, не хотим ездить на оккупированные территории. С 1967 года ни один христианский священник из Сирии не ездит в паломничество. Эти земли находятся под гнетом завоевания.

— Во все православные Церкви много веков паломники приносят Благодатный огонь из храма Воскресения в Иерусалиме, который нисходит накануне Пасхи. Антиохийская Церковь имеет такую возможность?

— Прежде нам доставляли огонь через Иорданию. Последние два года до нас паломники не доходят, и мы лишены такой возможности.

Алексей Соседов обратился к представителю патриарха Московского и всея Руси при Антиохийском патриархе архимандриту Александру (Елисову), который в настоящее время находится в Дамаске.

- Отец Александр, какова сейчас обстановка в Дамаске и других сирийских городах?

Обстановка напряженная. Подступы к Дамаску охраняются военными постами, поэтому в Дамаске относительно спокойно, чего нельзя сказать о пригородах, где происходят частые перестрелки и рейды сил безопасности. Похожая обстановка в Алеппо, Латакии и Тартусе. Однако в Хомсе, Хама, Идлебе и Дара — это приграничные города — царит полный хаос. Хомс покинули российские сотрудники офиса «Стройтрансгаз» и другие русскоязычные граждане.

- Как бы Вы могли охарактеризовать происходящие сейчас в Сирии политические процессы?

Застой в политической жизни Сирии породил много негатива в обществе: коррупция, грубость должностных лиц, бесправие перед госаппаратом и так далее, что не могло не вызывать у среднего класса и малообеспеченных граждан недовольства. Полагаю, что именно это создало благоприятную почву для волнений. Однако огонь к фитилю был поднесен извне. Особую активность военные беспорядки приобрели после окончания активной фазы ливийской компании. По всей видимости, высвободившиеся вооруженные наемники усилили ряды вооруженной оппозиции в самой Сирии. Но особенно страшно в этой ситуации то, что оправданное недовольство существующими проблемами в государственном управлении используется религиозными экстремистами для достижения только им ведомых целей, о которых можно лишь догадываться по невнятно сформулированным лозунгам, наподобие: «Всех аллауитов — к стенке, всех христиан — в Ливан». Не утешающим представляется и пример североафриканских государств, где события окончились одинаково — приходом к власти религиозных радикалов.

В последние месяцы христиане в Сирии неоднократно подвергались агрессии. 26 января в городе Хама был застрелен клирик Антиохийской церкви иеромонах Василий (Нассар). Чувствуете ли Вы и работники представительства Русской церкви себя в безопасности?

Христиане Сирии, прожив долгие годы под защитой государства, сегодня не имеют опыта и сил организованно представлять и защищать свои интересы. Именно поэтому они сегодня уязвимы и беззащитны. Очевидно, что военизированная оппозиция, вдохновляемая идеями исламского экстремизма, ничего хорошего не готовит для христианского населения в случае прихода к власти. Это видно из варварских нападений на монастыри, самих христиан. О случаях похищения христианских детей и издевательствах над христианами сообщалось уже неоднократно в различных СМИ. Безотрадно выглядит и опыт Ирака, где из полутора миллионов христианского населения девять десятых были убиты или спаслись бегством. Причем именно Сирия приютила у себя многих из них, а также помогала их эмиграции в другие страны. Многочисленные примеры гонений на христиан-коптов в Египте рисуют неутешительную перспективу и для сирийских христиан.

В отношении русскоязычного населения действует еще и дополнительный политический фактор, определяемый позицией РФ по сирийскому конфликту. После наложенного Россией вето на резолюцию Совета безопасности ООН по Сирии положение российских граждан в этой стране резко ухудшилось. Со стороны так называемой «армии освобождения» и религиозных радикалов в их адрес звучат угрозы физической расправы, им предлагается покинуть территорию сирийского государства как «виновникам гибели сирийцев и их детей». Подобно инфекции, это нисходит на бытовой уровень. Оскорбления в адрес наших женщин звучат уже и в некоторых районах Дамаска, были случаи, когда таксист отказывался везти, услышав русскую речь. Даже дети могут бросить камни в людей, говорящих по-русски. Интересно, что события в Дара начались именно с детских антиправительственных надписей на стене. Дети — индикатор скрытых настроений, ведь они слышат, что говорят взрослые между собой, какие передачи они смотрят по телевизору.

Конечно, в таких условиях становится небезопасно совершать богослужения. В целом, наблюдается тенденция на сворачивание широкого российского присутствия. Так, завершила свою работу средняя общеобразовательная школа при российском посольстве, ее персонал покинул Сирию. Покидают Сирию женщины и дети из семей российских граждан, находящихся там по служебным делам. А из городов в зоне боевых действий уезжают и жены с детьми из смешанных браков.

- Здание представительства Русской церкви охраняется?

Как негосударственное учреждение, не обладающее дипломатическим статусом, здание представительства никогда не охранялось. После ремонта в 2004 году удалось установить сплошной металлический забор, но в случае открытой агрессии и мародерства это плохо защищает.

- Сколько человек работает в представительстве?

В штатном расписании представительства числится только представитель, то есть я. Есть еще два человека обслуживающего персонала: водитель и хозяйственник.

Сколько приходов находится под Вашим окормлением в Сирии?

В Сирии основной приход — при храме представительства в Дамаске, а также есть (скорее, были) общины в Алеппо, Латакии и Хомсе.

- Удается ли беспрепятственно посещать другие города, нести служение?

С апреля прошлого года поездки по стране стали невозможными, поскольку основные дороги на север проходят через зоны военного противостояния. В нынешних условиях, как я их описал, боюсь, что придется прервать регулярные богослужения и в Дамаске. К тому же и российские дипломаты настоятельно советуют это сделать.

Сказалась ли обстановка в Сирии на численности прихожан храма в честь священномученика Игнатия Богоносца на подворье в Дамаске?

Приход практически «растворился». Ведь его основой были прежде всего семьи наших граждан, находящихся в Сирии по служебным делам, семьи, которые в полном составе являются православными. Теперь же они покинули страну. Остается горстка прихожан из постоянно живущих в Сирии, но и из них многие уезжают на Родину, а многим трудно добраться из пригородов в храм.

- Какова сейчас численность Вашего прихода в Дамаске?

Численность прихода в Дамаске, если ее выводить из контекста всего описанного мною, составляет не более десятка человек. Это осколки некогда многочисленной православной русскоязычной общины из нескольких сотен человек, которая была буквально обескровлена за последние полгода.

- Несете ли Вы попечение о российских военнослужащих в Сирии?

Они всегда вместе со своими семьями активнейшим образом участвовали в церковной жизни. Собственно, для детей преимущественно из их семей несколько лет действовала воскресная школа. Сегодня остались только мужчины, которые при всякой возможности стараются прийти в храм.

- Какова численность русскоязычной диаспоры в Сирии?

Мне трудно говорить о всей русскоязычной диаспоре, хотя мне отчасти известно, что она насчитывает более 10 тысяч женщин в смешанных браках. Однако более 90% из них, выйдя замуж за мусульман, по тем или иным причинам приняли ислам и не являются чадами Русской православной церкви. По поводу их ситуации сказать ничего определенного не могу: они полностью зависят от судьбы и политических взглядов своих мужей.

Те, кто сохранил верность Христу и вере своих предков, мыслят так же, как и местная христианская община, и находятся в той же ситуации с той только разницей, что имеют возможность вернуться на Родину.

Недавно глава синодального Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион заявил, что так называемые джамааты, состоящие из боевиков-ваххабитов, вооруженных и подготовленных на средства иностранных держав, целенаправленно убивают христиан. Как у Вас складывается диалог с муфтием Сирии Ахмедом Бадр-эд-Дином Хасуном? Удается ли ему повлиять на мусульман?

Верховный муфтий — доброжелательный и умный человек. Он прекрасно понимает механизмы, задействованные в сирийском конфликте. Однако повлиять на ситуацию ему трудно. Те имамы, которые призывают к миру, преследуются радикалами, есть и убитые среди них, в том числе сын верховного муфтия. Следует понимать, что в исламском мире существует свой «Ватикан» — Саудовская Аравия, Катар. Мнение тамошних богословов всегда перевесит и здравый смысл, и мнения рядовых местных имамов.

Радикальная исламизация по суннитскому образцу — это не сиюминутное дело. Это процесс, который занял не менее десятилетия. Существовала некая двойная мораль: с одной стороны, мусульмане посещали официальную мечеть, слушали проповедь, а с другой — в домашних условиях, пользуясь услугами Интернета и СМИ, сопоставляли услышанное с богословием радикальных исламских авторитетов. Полагаю, что большинство отдавало предпочтение последним. Пренебрежение на бытовом уровне к «инакомыслящим» — христианам, аллауитам и даже шиитам — ощущалось уже давно, но существующее государственное устройство сдерживало внешнее проявление этих процессов. Сегодня «плотина прорвалась», и вся накопившаяся ненависть выливается в то явление, о котором говорит владыка Иларион. Обратите внимание, что, по новой Конституции, референдум по которой прошел на днях, президентом страны может быть только мусульманин. Так что отголоски исламизации проявляются и в официальной линии государственных преобразований. Хотя оппозиция, по понятным причинам, не желает принять даже такой вариант основного закона.

- Есть ли данные о численности христиан в Сирии?

10% от 23-миллионного населения составляют христиане разных конфессий, но цифра эта непроверенная. Боюсь, что сегодня и того меньше.

Расскажите, пожалуйста, о взаимодействии представительства с властями, Антиохийским патриархатом и другими христианскими конфессиями и религиозными общинами? Предпринимаете ли Вы совместные усилия для умиротворения ситуации?

Наш «метод», как Вы понимаете, — молитва. Это самое действенное сегодня средство. Когда есть особые поводы для молитвенных собраний в храмах разных конфессий, мы стараемся присутствовать там все вместе, чтобы засвидетельствовать свое единство перед лицом угрозы и явить солидарность, которая способна укрепить дух христиан в испытаниях.

Представительство духовно окормляет русскоязычную православную диаспору на канонической территории Антиохийского патриархата не только в Сирии, но и в Ливане, Иране и странах Персидского залива. Какова численность приходов Русской церкви в этих государствах?

В Ливане, в Арабских Эмиратах и Иране есть мои собратья-священники — протоиерей Анатолий Егоров и игумен Александр (Заркешев), которые духовно окормляют русскоязычных верующих. В Ливане основной приход находится в Бейруте, есть общины в Сайде, Захле и Триполи. В Иране — храм Святителя Николая в Тегеране. В Арабских Эмиратах — общины в Шардже и Абу-Даби. В Шардже строится храм и в честь святого апостола Филиппа, и при нем создается духовно-просветительский центр.

Алексей Соседов

И.о. представителя Патриарха Московского и всея Руси при Антиохийском патриаршем престоле иеромонах Ефрем (Пашков), вернувшийся в Москву после завершения гуманитарной миссии в Дамаске, рассказал корреспонденту РИА Новости Ольге Самсоновой о том, что заставляет христиан защищать исламские святыни и в чем сегодня нуждается население Сирии.

Фото: из личного архива иеромонаха Ефрема

С марта 2011 года в Сирии не прекращается конфликт между властями и вооруженной оппозицией. Его жертвами, по официальным данным ООН, стали около 100 тысяч человек. В августе в страну была доставлена очередная партия гуманитарной помощи из России на сумму 1,3 млн долларов США. В составе российской делегации, сопровождавшей гуманитарный груз, был и.о. представителя патриарха Московского и всея Руси при Антиохийском патриаршем престоле иеромонах Ефрем (Пашков). На днях он вернулся из Дамаска в Москву и рассказал корреспонденту РИА Новости Ольге Самсоновой о том, что заставляет христиан защищать исламские святыни и в чем сегодня нуждается население Сирии.

Русская православная церковь неоднократно пыталась обратить внимание общественности на непростое положение христиан в Cирии. Этот вопрос поднимался и на недавней встрече делегаций всех поместных православных церквей мира с президентом России Владимиром Путиным в Москве. Что сегодня происходит с христианами в стране и почему это вызывает беспокойство церкви?

— Во-первых, я бы не стал говорить, что Церковь обеспокоена только христианами. Она беспокоится обо всех жителях, потому что в Сирии одинаково страдают от так называемой оппозиции не только христиане, но и мусульмане. Священнослужителей обеих религий убивают, похищают, за них или требуют выкуп, или просто перерезают горло. Поэтому Церковь помогает всем страждущим, не делая различий. Я был в центре гуманитарной помощи, который принадлежит Антиохийской православной церкви - там помогают беженцам. Ежедневно в этот центр приходит порядка 800 семей. Среди них есть и христиане, и мусульмане — они получают продукты, лекарства, постельные принадлежности, одежду.

Понятно, что христиане в Сирии являются религиозным меньшинством, от этого никуда не денешься. Сегодня они фактически ушли из Хомсы, ушли из Алеппо - из тех древних городов, в которых христианство существовало с момента своего возникновения. Ведь Сирия — одна из колыбелей христианства, наравне с Иерусалимом. Именно поэтому патриарх Кирилл всегда говорит о том, что нельзя допустить того, чтобы христиане покинули свою историческую родину. Ведь там — наши святыни, там подвизались наши угодники, которых мы почитаем и которым мы молимся.

Конечно, оттуда, где идут военные действия, люди уходят - как христиане, так и мусульмане. Но рассчитывать на снисхождение военной оппозиции христианам не приходится. Поэтому для многих из них единственной возможностью спасти свою жизнь остается уход в более безопасное место. У кого есть возможность — те уезжают из Сирии в Европу, в Россию, а у кого этой возможности нет - перебираются в прибрежную зону, где сейчас относительно спокойно.

Наша обеспокоенность естественна, ведь Антиохийская церковь нам не чужая, она наша сестра, хоть и древнее Русской церкви почти на тысячу лет. И, по слову апостола Павла, если страдает один член тела, то страдают и другие. Даже если у нас все хорошо, мы должны думать о своих братьях и сестрах, у которых есть проблемы, в том числе и война, которая все более и более приобретает религиозный оттенок и ведется по религиозному принципу.

- Как мусульманские духовные лидеры реагируют на происходящее в стране?

— Верховный муфтий Сирийской Республики Ахмад Бадреддин Хассун открыто поддерживает действующую власть Башара Асада, как и патриарх Антиохийский и всего Востока Иоанн Х, который прямо заявляет, что Сирии не нужна никакая иностранная помощь в решении внутренних проблем. Надо сказать, что мусульмане страдают с самого начала вооруженных конфликтов. Мечеть Омейядов в Алеппо разрушена боевиками - фактически уничтожена полностью. За голову верховного муфтия объявлено вознаграждение, а его младшего сына расстреляли возле его дома в Алеппо - парню было, по-моему, 19 лет. Убили имама, который призывал защищать Сирию от вооруженных формирований, защищать свои святыни. Мечеть, где он служил, взорвали. Ему был 91 год… Эти примеры у всех перед глазами.

- Известно ли что-то о судьбе двух похищенных в Сирии митрополитов?

— Нам до сих пор ничего не известно об их судьбе. И, хотя прошло уже больше ста дней, не было ни требований выкупа, ни известий о смерти. Мы задавали этот вопрос предстоятелю Антиохийской православной церкви Иоанну Х, но патриарх говорит, что у него, как и у нас, нет никакой информации. Мы донесли до его сведения, что российская сторона пообещала приложить все возможные усилия для того, чтобы хотя бы выяснить, живы ли похищенные митрополиты. Нападения на духовных лиц продолжаются - недавно был похищен католический священник, а также родной брат шейха Затери — заместителя верховного муфтия. Шейху Затери, который сопровождал нас в поездке и оказывал нашей делегации всяческое содействие, сообщили, что за его брата требуют выкуп в 50 тысяч долларов США. Похищения людей вообще очень распространены.

Христиане и мусульмане в Сирии издавна жили бок о бок. Что сегодня происходит на бытовом уровне, какие взаимоотношения у представителей разных религий?

— Отношения нормальные. Все друг друга поддерживают, потому что прекрасно понимают, что их может ждать с приходом радикальных исламистов. Вообще, в Сирии складывается парадоксальная ситуация - люди пытаются совместно защищать свои святыни от надругательств и разрушения. Поэтому христиане гибнут, защищая исламские святыни, а мусульмане - защищая христианские. И таких случаев очень и очень много.

- Как реагируют люди, если видят, к примеру, на улице человека в священнических одеждах?

— Реагируют нормально, уважительно, здороваются. Вместе с духовенством Антиохийской церкви я ходил по Дамаску в рясе и с крестом и никаких косых взглядов не замечал. Кроме того, почти каждый вечер нас приглашали на ифтар (вечерняя трапеза у мусульман во время священного месяца Рамадан - прим. ред.). Враждебного отношения мы не встречали.

- Каково сейчас положение русскоязычной православной общины Дамаска?

— Скажу честно — почти никого не осталось. Люди бегут от военных действий. В представительстве Московского патриархата в Дамаске иногда совершают богослужения священники Антиохийской православной церкви. Но дело в том, что наши дипломатические работники рекомендуют нашим людям не собираться больше, чем по два человека — не только в храме, но и где-либо еще. Для вооруженной оппозиции неважно, кто перед ними - выходцы из России, Украины или Белоруссии. Мы являемся целью номер один в связи с позицией России в совете безопасности. Закрыт наш российский центр в Дамаске, который действовал при посольстве. На наш вопрос, откроют ли его снова, работники посольства ответили, что пока не планируют этого, потому что вероятность терактов очень высока.

Си́рия (араб. سوريا ‎‎), полное наименование - Сири́йская Ара́бская Респу́блика (араб. الجمهورية العربية السورية ‎‎, аль-Джумхури́йя аль-Араби́йя ас-Сури́йя ) - государство на Ближнем Востоке, граничащее с Ливаном и Израилем на юго-западе, с Иорданией на юге, с Ираком на востоке и с Турцией на севере. Омывается Средиземным морем на западе.

Крупнейшие города

• Алеппо
• Дамаск

Антиохийская Православная Церковь

Христиане в Сирии составляют около 10 % населения. Основная христианская церковь в Сирии - Восточная православная, но христианство в Сирии не является монолитным, а представлено разными церквями, в том числе:

• грекокатоликами,
• православными,
• яковитами,
• сиро-католиками,
• армяно-григорианами,
• армяно-католиками,
• маронитами,
• различными протестантами и
• католиками латинского обряда

Антиохи́йская правосла́вная Це́рковь (официальное название в документах на арабском в переводе на русский язык Греческий Православный Патриархат Антиохии и всего Востока (араб. بطريركية أنطاكية وسائر المشرق للروم الأرثوذك ‎‎)) - автокефальная поместная православная Церковь, занимающая третье место в диптихе автокефальных поместных Церквей. Один из четырёх древних Восточных патриархатов Вселенской Церкви. По преданию, основана около 37 года в Антиохии апостолами Петром и Павлом. С 451 года - Патриархат.

Из Антиохийской церкви вышли святые подвижники и поборники православия: преподобный Иларион Великий (ск. в 371 году; память - 21 октября) - основатель монашества в Палестине; святитель Иоанн Златоуст (ск. 407 году), родившийся в Антиохии и бывший там пресвитером до призвания на Константинопольскую кафедру; преподобный Иоанн Дамаскин (ск. в 780 году; память - 4 декабря); и многие другие. Юрисдикция: Сирия, Ливан, Ирак, Кувейт; также ряд епархий в Европе, Северной и Южной Америках, Австралии.

Полный исторический титул предстоятеля Антиохийской церкви: Блаженнейший Патриарх Великой Антиохии, Сирии, Киликии, Месопотамии и всего Востока .

История

Начальный период. I-V века

Основателями Антиохийской церкви традиционно считаются апостолы Пётр и Павел, о чём свидетельствуют многие церковные писатели (Евсевий Кесарийский, св. Иоанн Златоуст, Блаженный Иероним, св. Лев I Великий). Вскоре после основания Церковь вступает в эпоху гонения на христиан, которая длилась до 313 года, когда императорами Константином Великим и Лицинием был направлен Миланский эдикт, разрешивший исповедание любых религий на территории империи. К этому же времени относится и начало распространения ереси арианства. Это вызвало раскол, длившийся до 381 года.

В IV веке в Сирии распространяется монашество. В отличие от египетского, сирийское монашество на первых этапах было менее замкнутым: монахи вели миссионерскую проповедь среди язычников, активно занимались благотворительностью. В V веке возникает столпничество - уединение отшельника на горном утесе или на столпе (см. Симеон Столпник).

Период христологических разделений. V-VII века

Антиохийской патриархат и Сирия в целом, были наиболее беспокойной областью Византии, где в начале V века начались христологические смуты. Невзирая на то, что Антиохийская богословская школа была основоположницей диофизитской христологии, в Сирии была сильна и партия сторонников миафизитского богословия Кирилла Александрийского. С фактическим разгромом несториан в Византии, после Халкидонского собора христологическое противоборство происходит уже между сторонниками и противниками этого собора. После изгнания с кафедры императором Юстином I миафизитского патриарха Севира Антиохийского 512-518 годы и практически полного уничтожения не признающего Халкидонского собора епископата, признаваемая государством Антиохийская церковь окончательно становится диофизитсткой. Тем не менее, очень скоро, миафизиты воссоздают свою церковную структуру, чем дают начало параллельному патриархату, который после окончательного этно-конфессионального разделения в империи становится Сирийской православной церковью. Но до того, как халкидонитский патриархат Антиохии стал чисто греческим, а нехалкидонитский чисто сирийским, не прекращались попытки поиска преодоления разделений. В начале VI века император Ираклий, имея твердое намерение объединить Вселенскую церковь посадил на все ведущие кафедры патриархов миафизитов и предложил в виде компромиссной доктрины учение монофелитства. Однако, это начинание не прижилось и патриархаты снова разделились.

Под властью арабов. VII-XVI века

С 637 года Сирия попала под власть арабов. Положение греко-православных сильно осложнилось, поскольку арабы в них видели не только «неверных», но и союзников Византии. по этой причине Антиохийские греческие патриархи вынуждены были жить в изгнании в Константинополе, а после кончины Георгия II (ок. 702 года) прервалась и эта линия. Лишь в 742 году халиф Хишам разрешил избрать на Антиохийскую кафедру сирийского монаха Стефана с условием его полной лояльности. Сотрудничество с мусульманскими властями порой превышало всякие пределы. Так, например, патриарх Иов сопровождал арабскую армию в походе на Аморий (838 год) и уговаривал сдаваться византийские крепости властям. Византийский император Никифор II Фока (963-969), одержав ряд побед над арабами освободил Антиохию и ряд других территорий Однако военные неудачи мусульман усилили межконфессиональную напряженность: каждый триумф Никифора провоцировал погромы христиан в Палестине и Сирии. Одной из жертв этих гонений стал Антиохийский патриарх Христофор, убитый в 967 году. Византийский период, продолжавшийся до 1084 года, стал эпохой возрождения Патриархата.

Сельджуки и крестоносцы. XI-XVI века

В декабре 1084 года, в ходе внезапного удара, турки-сельджуки овладели Антиохией. Само по себе установление сельджукского владычества на Ближнем Востоке в конце XI века не повлекло за собой заметного ухудшения социального статуса местных христиан. В большей степени они страдали, как и остальное население, от политической нестабильности в Сирии, бесконечных войн небольших эмиратов, насильственных разделов и переделов территорий. В 1097 году в Восточном Средиземноморье появились крестоносцы. Патриарх Иоанн Оксита в 1100 году был изгнан из Антиохии, а на его место поставлен латинский прелат Бернард из Валенсии. Латинские патриархи вскоре начали замещать православных епископов католиками на завоёванных территориях. Антиохийская кафедра вынуждена была находиться в эмиграции в Константинополе. Из эмиграции Патриарх возвратился в 1269 году. К 1291 году крестоносцы утратили свои последние владения на Востоке. Однако христиане, составлявшие в XI веке едва ли не половину населения Сирии и Палестины, через 200 лет были почти полностью уничтожены, превратившись в небольшие группы местного населения.

В 1342 году кафедра была перенесена в Дамаск, где пребывает по сие время.

Под властью Османской империи. XVI-XIX века

В 1517 году Дамаск был захвачен Османской империей, и Антиохийский Патриарх оказался под административным началом Константинопольского Патриарха. В Сирии Церковь была обложена специальным налогом для немусульман, для скорейшей уплаты которого турки иной раз подвергали тюремному заключению даже митрополитов или Патриархов. В то же время православная община не подвергалась целенаправленным религиозным гонениям, в арабских провинциях Османской империи не отмечено случаев массовой или насильственной исламизации. Единственный период преследования православных на Ближнем Востоке связан с Греческим восстанием 1820-х годов, когда Антиохийскому Патриарху Серафиму едва удалось избежать казни.

По разным оценкам, численность православных в Антиохийском Патриархате в середине XIX века достигала 60-110 тыс. (около 8-9 % от всего населения Сирии).

В 1860 году сирийских христиан постигла трагедия, когда в Дамаске в ходе резни и погрома была уничтожена значительная часть христианской общины города и разрушены все церкви.

В 1898 году российская дипломатия, при активном участии Императорского Православного Палестинского общества, сумела добиться избрания араба-сирийца на патриарший престол, с последующим вытеснением греков из иерархии. В апреле 1899 года был избран первый патриарх-араб Мелетий (Думани). Практика избрания Антиохийского патриарха из православных арабов с тех пор сохраняется.

Новейшая история

С 1908 года патриархия ежегодно получала по 30 тысяч руб из личных средств российского императора (Николая II) . В 1913 году Антиохийский патриарх Григорий IV совершил официальный визит в Россию, где принял участие в торжествах 300-летия Дома Романовых и многих богослужениях в ряде городов империи.

По Лозаннскому договору 1923 года часть территории Антиохийской православной церкви - Киликия, Шанлыурфа и Мардин - оказалась в составе Турецкой республики; по соглашению с Грецией об обмене населением все православные были депортированы из этих районов, несмотря на их протесты и заявления, что они арабы, а не греки. Накануне начала Второй мировой войны французские власти передали Турции район Александретты, в котором находится Антиохия. Эта акция (до сих пор официально не признанная Сирией) ухудшила положение местного христианского населения.

В 1929 году часть православных Ливана выступила за создание автокефальной Ливанской Церкви, утверждая, что церковная независимость есть логическое следствие политической самостоятельности. Эти стремления были поддержаны французскими властями, но натолкнулись на стойкое неприятие сирийцев. В результате напряженных переговоров в Бейруте и Захле (1929) стороны смогли прийти к соглашению о том, что Патриарший престол останется в Дамаске. Затянувшаяся процедура выборов нового Патриарха завершилась в феврале 1931 года избранием в Бейруте кандидата ливанской партии митрополита Лаодикийского Арсения (Хаддада). Вскоре в Дамаске на Патриарший престол был избран митрополит Трипольский Александр (Тахан). По смерти Арсения в январе 1933 года он объединил весь Патриархат под своей властью.

В течение всего XX века шла эмиграция арабов-христиан с ближнего востока. Многие оседали в Северной Америке, где до 1918 года находились в подчинении Русской православной церкви. После революции в России, вызвавшей церковную смуту в Северной Америке, сиро-арабские приходы в Северной Америке частью вошли в русскую Североамериканскую Митрополию, частью - в прямую юрисдикцию Антиохийского Патриархата.

Антиохийской патриархии удалось договориться с Русской Северо-Митрополией о переходе всех арабских епархий под её омофор, однако намеченное рукоположение двух епископов в 1936 году обернулось новым расколом. Вместо того, чтобы рукоположить одного из них в качестве викарного епископа, иерархи РПЦЗ, в составе которой тогда вошла Северо-Американская митрополия, рукоположили его Архиепископом Толедским, и он образовал собственную независимую церковь.

В 1972 году был принят ныне действующий Устав Антиохийской православной церкви.

Лишь в 1975 году раскол Антиохийской церкви в Америке был преодолён: 24 июня 1975 года митрополит Филипп (Салиба) антиохийской архиепархии Нью-Йорка и митрополит Михаил (Шахин) Антиохийской Архиепархии Толедо (Огайо) подписали Статьи о воссоединении - документ, восстановивший административное единство среди антиохийских православных в США и Канаде; 19 августа 1975 года Статьи были утверждены Синодом Антиохийского Патриархата.

В октябре 2003 года Митрополии Антиохийского Патриархата в Северной Америке Синодом Антиохийской Церкви было даровано самоуправление; викарные епископы митрополии были возведены на степень епархиальных.

Современное состояние

Антиохийская Православная Церковь состоит из 22 епархий, из которых 6 находятся в Сирии (Дамаск, Латакия, Халеб (Алеппо), Хама (Эпифания), Хомс (Эмесса), Эс-Сувейда (Бостра)) и 6 в Ливане (Бейрут (Беритос), Триполи, Аккар (Аркадия), Эль-Хадат (Библос и Ботрус), Захли (Гелиополис и Селевкия), Мердж-Аюн (Тир и Сидон)).

Численность прихожан Антиохийской православной церкви в настоящее время составляет 2 миллиона человек, из них 1 миллион в Сирии (5 % населения) и 400 тысяч в Ливане (10 %). Сотни тысяч прихожан проживают в США и других западных странах. Богослужение совершается на греческом и арабском языках, в США - на английском.

После смерти 5 декабря 2012 года Патриарха Игнатия IV 167-м Предстоятелем Антиохийской Православной Церкви 17 декабря 2012 года в Успенском Баламандском монастыре собором из 18 иерархов был избран митрополит Европейский Иоанн (Язиджи), ставший Блаженнейшим Патриархом Антиохийским и всего Востока Иоанном X.

В начале XXI века продолжается начавшаяся в конце XX века тенденция перехода целых протестантских общин в состав викариата западного обряда Антиохийской церкви. В настоящее время насчитывается несколько десятков храмов, перешедших от англиканства, харизматов и др.

Святые

• ап. Петр
• ап. Павел
• прп. Иларион Великий
• свт. Иоанн Златоуст
• прп. Иоанн Дамаскин
• прп. Исаак Сирин
• прп. Ефрем Сирин

Святыни

Большинство святынь в Сирии находятся в храмах Антиохийской Православной Церкви.

ДАМАСК. Мечеть Омейядов. Мощи и святыни:

• прор. Иоанн Предтеча (глава).
• ворота Баб Шарки, через которые апостол Павел вошел в город
• окно, через которое апостола Павла опускали вниз на веревке

САЙДНАЯ (27 км. к северо-востоку от Дамаска). Монастырь Сайдная :

• оригинал иконы Божией Матери «Шагура» («Сайднайская») (в часовне; для поклонения доступен лишь ларец, в котором хранится образ).

МААЛУЛА (55 км. к северу от Дамаска). Монастырь Св. Феклы. Мощи:

• равноап. мц. Фекла (мощи в пещерной часовне).

Д. КАЛААТ-ЭЛЬ-ХОСН (36 км. к юго-западу от Дамаска). Друзская мечеть Наби-Хабиль:

• гробница Авеля (открыта по пятницам).

ХОМС. Храм Умм-Зуннар:

• Поясок Божией Матери.

Храмы

• Церковь Умм Аз-Занар в Хомсе
• Храм св. Анании в Дамаске

Монастыри

• Баламандский Успенский монастырь
• Монастырь святого Симеона Столпника
• Монастырь св. Феклы в пос. Маалюля
• Монастырь свв. Сергия и Бахуса в пос. Маалюля