Отцы и дети какого положение крестьян. Какого положения крестьян в романе отцы и дети. Отношение героев романа «Отцы и дети» к народу
Отношение героев романа «Отцы и дети» к народу
Важной отличительной чертой Тургенева-романиста была его способность чутко угадывать назревшие в русском обществе проблемы и противоречия. В полной мере это относится и к роману «Отцы и дети» (1861 г.). Действие романа начинается 20 мая 1859 г. Тургенев с помощью художественных деталей и картин, таких как точная дата, продажа леса из-за денег, отказ мужиков платить оброк, нищета «скудного края», создает убедительный образ жизни, предшествовавшей реформе 1861 г.
Бедность и нищета предстают перед глазами Аркадия, проезжающего по родным местам. Картина «скудного края» дополняется описанием тех перемен, которые происходят в отношениях помещиков и мужиков. Среди героев романа мы находим образ «усовершенствованного слуги» - вольноотпущенного Петра. Впрочем, доверие к бывшим дворовым подорвано, традиционное окружение деревенского помещика в значительной степени нарушено. Николай Петрович прибегает к вольнонаемным работникам, отказываясь от труда крепостных. Он до конца романа сохраняет высокомерное отношение к мужикам.
Роман Тургенева «Отцы и дети» ставит проблему пути русской интеллигенции к народу. Спор о народе играет чрезвычайно важную роль на страницах произведения. Открытое столкновение Базарова и Павла Петровича предопределено тем, что герои различаются не только по возрасту, но и по социальному положению. Кирсанов гордится собственным аристократизмом, с презрением относится к «плебейским» манерам Базарова.
Кирсанов уверен, что Базаров оскорбляет русский народ, хотя в одном важнейшем пункте взгляды героев полностью совпадают: русский народ патриархален, он не может жить без веры.
Так в чем же заключается принципиальное отличие взглядов на русский народ Базарова и Павла Петровича? Кирсанов восхищается патриархальной отсталостью русского мужика, выступает лишь за мелкие преобразования в общественной жизни. Базаров же осуждает невежество, излишнюю покорность народа, отрицает сами устои крепостнического строя. Слабая же сторона политических взглядов Базарова заключается в незнании того, что будет построено на развалинах старого мира.
В своем споре с Павлом Петровичем Базаров утверждает: «Мой дед землю пахал. Спросите любого из ваших мужиков, в ком из нас - в вас или во мне - он скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете». Евгений считает, что близок к народу. Так ли это? В Марьине «слуги... привязались к нему, хотя он над ними подтрунивал: они чувствовали, что он все-таки свой брат, не барин». В деревне у родителей Базаров именно «барин» в глазах крепостных. Крестьяне не способны понять занятий Базарова, хотя хорошо принимают его как врача, ценят человечность героя. Тургенев реалистично показывает интеллектуальную дистанцию, отделяющую молодого нигилиста от мужиков. Трагедия взаимного непонимания изображена Тургеневым со всей силой художественного (порой сатирического) таланта. В сущности, Базаров почти так же далек от народа, как и Павел Петрович, который поселился в конце концов в Дрездене, ничего русского не читает, но держит на письменном столе серебряную пепельницу в виде мужицкого лаптя.
Отношение Базарова к народу и к будущему России достаточно сложное. Он признается Аркадию: «А я возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет... Да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет, ну, а дальше?» Базаров понимает свое трагическое одиночество, свою «несвоевременность». Вместе с тем смерть Базарова свидетельствует о незаурядности этого человека, ибо, как говорил Писарев, «умереть так, как умер Базаров, все равно, что сделать великий подвиг».
Роман Тургенева «Отцы и дети» и в наше время звучит достаточно злободневно. В самом деле, спор о русском народе выплеснулся сейчас на страницы многих газет и журналов. В наши дни роман Тургенева с особой силой пробуждает в читателе стремление избегать всякой лжи, часто прикрытой разговорами о «высоких принципах», бороться за подлинное обновление общества.
Сен 24 2015
В романе «Отцы и дети», помимо главной проблемы - проблемы отцов и детей, затрагивается и важный вопрос о жизни предреформенной деревни, о судьбе русского крестьянства. Дело в том, что свой И. С.Тургенев начинает с конкретной даты: «20 мая 1859 года…», которая указывает на то, что действие происходит накануне отмены крепостного права. В самом начале повествования автором представлена мрачная картина деревенских окрестностей с их увядающей природой и бытом: «Деревеньки, с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами». «Места, по которым они проезжали, не могли назваться живописными. Поля, все поля тянулись до самого небосклона, то вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким” кустарником, вились овраги, напоминая глазу их собственное изображение на старинных планах екатерининского времени…
Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам…» По всему видно, что хозяйство крестьян приходит в упадок и пронизано нищетой: «покривившиеся молотильные сарайчики», «опустелые гумна», «обессиленные животные, словно вырванные all so ch. ru 2001 2005 из чьих-то грозных, смертоносных когтей…» И герой Тургенева, Аркадий, поражен и озабочен увиденным, «сердце его понемногу сжималось», и он думал: «Не богатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием. Нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы». Картины красноречиво говорят о невыносимой нужде, голоде, разорении крестьян. Краткое описание деревни настолько впечатляет, что особых комментариев не требуется.
Автор старается показать сходство в том, что и природа, и деревня, и сам русский мужик-крестьянин дошли до последней стадии нищеты и разорения, и не осталось от них ни былой силы, ни красоты, ни богатства. Друг Аркадия Базаров тоже замечает, что хозяйство Кирсановых оставляет желать лучшего: «…скот плохой и лошади разбитые. Строения тоже подгуляли, и работники смотрят отъявленными ленивцами…» И, говоря народной мудростью, герой приходит к выводу, что «русский мужик Бога слопает».
Вообще, именно через восприятие Базарова Тургенев представляет читателю русскую деревню и сущность простого парода. На протяжении всего романа обращается к этой теме, о чем мы узнаем из разговоров и споров Базарова. Герой гордится тем, что сто «дед землю пахал», и этим самым показывает близость свою к простому народу. И именно он - как никто другой - понимает, что народу «даром не нужны» бесполезные слова вроде «либерализма», «прогресса» и им подобных, о которых так любит говорить Павел Петрович Кирсанов. В то же время Базаров осуждает такие характерные для русского народа черты, как религиозность и суеверие. Павел Петрович возмущенно спорит с Базаровым, утверждая, что русский народ не такой, каким его воображает Базаров, он патриархальный и не может жить без веры. Базаров обвиняет Кирсанова в том, что он говорить с простым народом не умеет, а тот, в свою очередь, обвиняет Базарова в том, что он и говорит с народом, и презирает его одновременно.
И Базаров снова оказывается на высоте: он признает, что презирает, презирает, потому что грубейшее «суеверие душит» крестьянскую сущность, что «мужик рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке». Таков печальный итог всего сказанного, и, к сожалению, Базаров оказывается прав. Мысли Базарова, его боль за весь русский народ оказываются гораздо глубже мыслей и переживаний, испытываемых к крестьянству Аркадием, для которого светлое будущее России состоит в том, что «у последнего мужика будет такое же помещение», как белая изба старосты Филиппа. Для Базарова «белая изба» - далеко не решение всех крестьянских проблем и не свидетельство народного благоденствия. Герой с горечью осознает, что еще нескоро закончатся беды народные, но он не меньше других мечтает о том, что настанет светлое и свободное время, когда простой русский мужик сможет вдохнуть полной грудью свежий воздух и спокойно трудиться на собственное благо.
В романе «Отцы и дети», помимо главной проблемы проблемы отцов и детей, затрагивается и важный вопрос о жизни предреформенной деревни, о судьбе русского крестьянства. Дело в том, что свой роман И.С.Тургенев начинает с конкретной даты: «20 мая 1859 года...», которая указывает на то, что действие происходит накануне отмены крепостного права. В самом начале повествования автором представлена мрачная картина деревенских окрестностей с их увядающей природой и бытом: «Деревеньки, с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами». «Места, по которым они проезжали, не могли назваться живописными. Поля, все поля тянулись до самого небосклона, то вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким" кустарником, вились овраги, напоминая глазу их собственное изображение на старинных планах екатерининского времени... Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам...» По всему видно, что хозяйство крестьян приходит в упадок и пронизано нищетой: «покривившиеся молотильные сарайчики», «опустелые гумна», «обессиленные животные, словно вырванные all so ch . ru 2001 2005 из чьих-то грозных, смертоносных когтей...» И герой Тургенева, Аркадий, поражен и озабочен увиденным, «сердце его понемногу сжималось», и он думал: «Не богатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием. Нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы». Картины красноречиво говорят о невыносимой нужде, голоде, разорении крестьян. Краткое описание деревни настолько впечатляет, что особых комментариев не требуется. Автор старается показать сходство в том, что и природа, и деревня, и сам русский мужик-крестьянин дошли до последней стадии нищеты и разорения, и не осталось от них ни былой силы, ни красоты, ни богатства. Друг Аркадия Базаров тоже замечает, что хозяйство Кирсановых оставляет желать лучшего: «...скот плохой и лошади разбитые. Строения тоже подгуляли, и работники смотрят отъявленными ленивцами...» И, говоря народной мудростью, герой приходит к выводу, что «русский мужик Бога слопает». Вообще, именно через восприятие Базарова Тургенев представляет читателю русскую деревню и сущность простого парода. На протяжении всего романа автор обращается к этой теме, о чем мы узнаем из разговоров и споров Базарова. Герой гордится тем, что сто «дед землю пахал», и этим самым показывает близость свою к простому народу. И именно он как никто другой понимает, что народу «даром не нужны» бесполезные слова вроде «либерализма», «прогресса» и им подобных, о которых так любит говорить Павел Петрович Кирсанов. В то же время Базаров осуждает такие характерные для русского народа черты, как религиозность и суеверие. Павел Петрович возмущенно спорит с Базаровым, утверждая, что русский народ не такой, каким его воображает Базаров, он патриархальный и не может жить без веры. Базаров обвиняет Кирсанова в том, что он говорить с простым народом не умеет, а тот, в свою очередь, обвиняет Базарова в том, что он и говорит с народом, и презирает его одновременно. И Базаров снова оказывается на высоте: он признает, что презирает, презирает, потому что грубейшее «суеверие душит» крестьянскую сущность, что «мужик рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке». Таков печальный итог всего сказанного, и, к сожалению, Базаров оказывается прав. Мысли Базарова, его боль за весь русский народ оказываются гораздо глубже мыслей и переживаний, испытываемых к крестьянству Аркадием, для которого светлое будущее России состоит в том, что «у последнего мужика будет такое же помещение», как белая изба старосты Филиппа. Для Базарова «белая изба» далеко не решение всех крестьянских проблем и не свидетельство народного благоденствия. Герой с горечью осознает, что еще нескоро закончатся беды народные, но он не меньше других мечтает о том, что настанет светлое и свободное время, когда простой русский мужик сможет вдохнуть полной грудью свежий воздух и спокойно трудиться на собственное благо.
МОУ Краснинская СОШ
Сообщение по литературе:
Выполнила ученица 10 класса Шек Екатерина.
Положение крестьян
в романе
"Отцы и дети"15
От современников Тургенев часто слышал упреки в том, что герой романа не показан в процессе формирования, что в его изображении писатель отступил от традиционных предыстории. Читатель почти ничего не знает о детстве Базарова, о годах его ранней юности, о его учебе на медицинском факультете (в Медико-хирургической академии). Евгения Тур (графиня Сальяс) в рецензии, опубликованной в "Северной пчеле" в 1862 году, задавала автору и читателям следующий вопрос: "Как у таких мягких, добрых, благородных отцов вышли такие угловатые, резкие, всеосуждающие, ничему не верящие дети? Все имеет свою начальную причину. Как из такого патриархального быта вышли такие ненавистники всего, как могли они дойти до презрения и ненависти, когда такая полная любви, мира и тишины атмосфера взрастила и взлелеяла их?" И поправляя "ошибающегося", по ее мнению, автора, рецензент дорисовывала за него картину воспитания Базарова сама: "В "темном царстве" прошло его детство, в "темном царстве" прошла его (*34) юность, Базарова окружали герои Гоголя, герои Писемского, герои Щедрина". Аналогичные упреки высказал Тургеневу критик из демократического журнала "Век" в статье "Нигилист Базаров".
Однако Базаров не нуждался в предыстории потому, что у него отнюдь не частная, не сословная (дворянская или сугубо разночинская) судьба. Базаров - сын России, в его личности играют силы общерусские и общедемократические. Вся панорама русской жизни, в первую очередь крестьянской, проясняет существо его характера, его общенародный смысл. "Все истинные отрицатели , которых я знал - без исключения (Белинский, Бакунин, Герцен, Добролюбов, Спешнев и т. д.),- замечал Тургенев в письме к К. К. Случевскому, - происходили от сравнительно добрых и честных родителей. И в этом заключается великий смысл: это отнимает у деятелей , у отрицателей всякую тень личного негодования, личной раздражительности. Они идут по своей дороге потому только, что более чутки к требованиям народной жизни" (П., IV, 380).
Советские исследователи не раз замечали, что в романе очень значима хронология. Произведение открывается указанием на точную дату происходящих событий, которая о многом говорила современникам Тургенева, - май 1859 года. В это время, с началом деятельности губернских комитетов по подготовке проекта крестьянской реформы, резко изменилась тактика русской революционной демократии. Стало ясно, что реформа будет половинчатой, что либеральное дворянство не допустит коренных и решительных преобразований. Надежда на союз всех антикрепостнических сил себя не оправдала. Радикалы "Современника" поняли, что за либеральным обличительством, за пышными словами о прогрессе и народолюбии скрываются дела весьма умеренные, и начали решительную критику либерализма, поставившую под сомнение не только политические убе;дения, но и существо дворянской культуры вообще. Молодые герои Тургенева, приезжающие весной 1859 года из Петербурга в русскую провинциальную глушь, везут с собою и самоновейшее отрицание либерализма, барства, дворянской культуры.
Провинциальная Русь с первых страниц романа также поражает нас своей необычностью: патриархальные устои разрушаются, везде проглядывает назревающпй (*35) конфликт. Перед нами как будто очень старая, знакомая история: стареющий помещик и его слуга встречают молодого барина. Невольно вспоминаются картины и портреты из произведений Пушкина и Гончарова: строгие, но справедливые патриархальные господа, отцы семейств, отцы своих крестьян, и преданные, добрые их слуги. Но наши ожидания обмануты: слуга здесь "усовершенствованный", молодой малый с чертами явной независимости: напомаженные волосы, бирюзовая сережка в ухе и даже... трубка с табаком. Взамен сердечной теплоты и добродушия - лакейские телодвижения; Петр служит господам, но с ними не общается, не принимает сердечного участия в их делах. Он исполняет лакейские обязанности, будто "снисходит" и "ответствует", а Николай Петрович, вроде бы, робеет перед ним.
Вся эта сценка вызывает чувства двойственные. Конечно, хорошо, что из отношений господ и слуг ушло подобострастие, что в молодом крестьянском парне пробудились независимость и самоуважение, но все достигнуто ценой утраты теплоты и доброты.
Холодок отношений между господами и слугами сквозит в романе и далее. Вспомним приезд господ в новую усадьбу Марьино. Толпа дворовых не выходит на крыльцо встречать своих господ, как это могло быть ранее, лишь молодой слуга (похожий на Петра!) молча открывает дверцу коляски. В картине этой встречи чувствуется какой-то нравственный вакуум. Выходит на крыльцо девчушка лет двенадцати, мелькает из-за двери чье-то женское лицо. Прибывшие идут в пустую залу...
Усадьба производит странное и жутковатое впечатление. Это не старый дом, окруженный вековыми деревьями барского сада, не родовое гнездо, корнями вросшее в русскую землю. Четыре десятины ровного, голого поля, на которых торчит бобылем серый дом с железною крышей! Молодые деревца не приживаются, вода в прудах не держится, да и в колодцах она со слезным привкусом - "солонковатая"!
Добро бы прелести новомодной "фермерской" жизни Николая Петровича поддерживал народ. Увы, все мужики - и крепостные и вольные - принимают барские "затеи" с явной злобою. Мужики прозвали новую усадьбу "Бобылий хутор", подчеркнув всю глубину их отчуждения от самоновейших барских причуд. Прогрессивные "полумеры" Николая Петровича натыкаются на глухую (*36) стену непонимания как старой, крепостной, так и новой, вольной России. Жизнь старого Прокофьича в новом барском доме- воплощенный укор от лица всей усадебной, патриархальной России. "На стол накрывать прикажете? - проговорил он внушительно". Молодые снисходительно ответствуют, а старые внушительно командуют и брюзжат втихомолку.
Постепенно у читателя создается ощущение всеобщего разброда и хаоса. Лопнули пружины, на которых держался старый господский и крестьянский быт. Бывшие дворовые у господ не в чести, им уже не дают никаких ответственных поручений. Но и мужики платят господам той же монетой: тащат из барского дома все, что попало, не платят оброка, портят сбрую. Раскол барской усадьбой не ограничивается, он охватывает не только дворянские гнезда, но и полевую, крестьянскую Русь. Возвращающимся в Марьино господам открывается довольно характерная картина. Телеги, запряженные разнузданными (!) лошадьми, шибко катятся по узкому проселку. В каждой из них сидит по одному, редко по два мужика. Да и вид у мужичков веселый, разухабистый: тулупы нараспашку. Есть во всей этой процессии что-то ухарское, бесшабашное. Пора весенней страды, напряженнейшее время в жизни крестьянина, когда, по старой крестьянской пословице, "часом опоздано - годом не поверстаешь". А мужики едут в город, ... в кабак! Здесь уже не только неповиновение, не только вызов народа господам. Нарушается естественный ход жизни, вековая связь крестьянина с землей. Вместе с этим пропадает уважение к труду хлебороба на земле: Петр, слуга усовершенствованного поколения, глядит на мужиков уже презрительно и свысока. Новый управляющий Николая Петровича (бывший крестьянин с плутовскими глазами) также представляет мужиков и пьяницами, и ворами.
Экономический и духовный кризис в деревне проявляется не только в том, что наемные работники отказываются работать и уходят, забравши задаток, что работы исполняются небрежно, что обленился новый управляющий Николая Петровича, а посаженные на оброк крестьяне не вносят денег и травят без зазрения совести барские луга. "К довершению всего, мужики начали между собою ссориться: братья требовали раздела, жены их не могли ужиться в одном доме; внезапно закипала драка, (*37) и всё вдруг поднималось на ноги, как по команде, всё сбегалось перед крылечком конторы, лезло к барину, часто с избитыми рожами, в пьяном виде, и требовало суда и расправы..." (с. 337). Картина почти апокалипсическая! "Отцы" и "дети" на широком всенародном уровне, потрясающий распад "семейных" связей и основ.
Читателю представлен мир на грани социальной катастрофы; на фоне беспокойного моря народной жизни и появляется в романе фигура Евгения Базарова, в которой видится Тургеневу сходство с Пугачевым. Демократический, крестьянский фон романа укрупняет характер Базарова, придает ему эпическую монументальность. Естественно, что отрицания Базарова со всей их силой и при всей их слабости питаются народным недовольством, берут "свои истоки в тех подспудных течениях, которые долгие годы струятся незримо, но в грозные периоды истории выбрасывают на поверхность русской жизни Разиных и Пугачевых" 1 .
Подытоживает эти впечатления знаменитая картина, тяготеющая к символу, схваченная панорамно, будто с высоты птичьего полета: "небольшие леса, речки с обрытыми берегами, крошечные пруды с худыми плотинами, деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами, покривившиеся молотильные сарайчики с зевающими воротищами возле опустелых гумен". На всем неизгладимые следы разорения, запустения: "мужички встречаются все обтерханные, на плохих клячонках; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щиплют траву по канавам; церкви, то кирпичные, с отвалившеюся кое-где штукатуркой, то деревянные, с наклонившимися крестами и разоренными кладбищами..." (с. 205). Как будто стихийная все губящая сила пронеслась как смерч над этим богом оставленным краем, не пощадив ничего вплоть до церквей и могил, оставив после себя лишь глухое горе, безнадежную нищету и разруху.
За деталями пейзажа ощутимо дыхание вековой истории. Уже в самом начале задан этот убегающий в даль времен горизонт: по полям, тянущимся вплоть до самого небосклона, вьются овраги, напоминающие глазу "их собственное изображение на старинных планах екатеринин-(*38)ского времени". Автор вместе с героями равно отчетливо видит как ближние, так и дальние предметы. Его оптическая позиция напоминает знаменитое "расширенное зрение" Гоголя - "вдруг стало видимо далеко во все концы света". Размах крепостнического запустения огромен, как стихийное природное бедствие: "словно нищие в лохмотьях стоят придорожные ракиты и среди весеннего красного дня встает белый призрак безотрадной, бесконечной зимы с ее морозами, метелями и снегами" (с. 205).
Однако широкий и объемный социально-исторический фон романа крестьянской жизью не ограничивается. Появлению Базарова и Аркадия предшествует описание дворянского гнезда Кирсановых, прошлой жизни Николая Петровича. Известно, что роль предыстории у Тургенева не сводится к элементарному объяснению отдельных черт характера какого-либо действующего лица. Исследуя роман "Дворянское гнездо", С. Е. Шаталов в своей работе "Отступления в прошлое и их функции в сюжетно-композиционной структуре романа И. С. Тургенева "Дворянское гнездо" показал, как с помощью предыстории Тургенев "в одном объеме, в одних рамках искусно совмещает настоящее и прошлое. Прошлое сквозит в настоящем; настоящее угадывается, отзывается в эпизодах из прошлого... Отступлениями в прошлое привносится в роман элемент эпический, повествование о частной истории преобразуется во всеобщую, касающуюся судеб всего сословия, правящего страной".
В "Отцах и детях" смысл предыстории расширяется и философски наполняется: речь идет и о судьбах России, и о судьбах дворянства в ней, и о превратностях человеческой судьбы, о роковых неожиданностях и ударах, которые подстерегают человека на жизненном пути. Здесь предыстории подобны хору в древнегреческой трагедии.
В рассказе о дворянском гнезде Кирсановых довольно примечательная хронология. Выделяются три исторические даты - 1812-й, 1848-й, 1855-й годы. Славная героическая эпоха 1812 года; роковые мировые потрясения 1848 года: революция в Германии, во Франции, а в России - казнь петрашевцев и наступление реакционной полосы, вошедшей в историю вод названием эпохи "мрачного семилетия", и наконец, 1855-й год; начало очередного подъема общественного движения в России, время больших ожиданий и надежд.
(*39) С этими важными историческими вехами связаны крутые переломы в судьбе Николая Петровича Кирсанова. Первый удар - смерть жены - застает его в преддверии 1848 года. Рушатся все планы - и личные, и общественные, закрываются все источники свободной и живой деятельности. В течение семи лет Николай Петрович поневоле (!) коротает время в глуши своего деревенского поместья. Но тут наступает 1855 год, возрождающий лучшие надежды его молодости. Он везет сына в университет, сам живет с ним в Петербурге, знакомится с молодежью. Это время второй, запоздалой весны человека, много пережившего, но не сломленного.
Так возникает в предыстории художественно выраженная мысль о неизбежной связи судьбы каждой отдельной личности с эпохальными ритмами истории. В жизни Николая Петровича Кирсанова драматически преломляется путь русского культурного дворянства почти за полстолетия, история России.
Но есть в тургеневском повествовании о прошлом Николая Петровича и другой, философский аспект: скоротечность жизни человеческой, непредвиденность и внезапность крутых ее перемен. Капризна и "завистлива" судьба по отношению к Николаю Петровичу. Случайно он ломает ногу и на всю жизнь остается "хроменьким", но этот случай спасает его от ненавистной военной карьры и помогает устроить жизнь по своему усмотрению, вопреки желаниям отца. Потом случаются одно за другим два несчастья: умирает от удара отец, а вслед за ним и мать. Правда, эти два несчастья кое в чем уравновешиваются семейными радостями. Смерть родителей дала возможность беспрепятственно жениться по любви на девушке из чиновничьей среды, брак с которой вызвал бы родительское неудовольствие. Наступило время равноденствия, спокойной, тихой жизни с любимой женой в деревенской глуши. Но грянул новый удар, после которого герой "поседел в несколько недель".
Когда мы видим совсем седого, сгорбленного Николая Петровича, сиротливо приютившегося на скамеечке с поникшей головой, ироническая наша снисходительность сменяется сочувствием и симпатией. Пережитые невзгоды не лишили его жизнеспособности, стремления быть в числе передовых людей своего круга.
Легко заметить, что предыстория жизни Николая Петровича "перспективна": то, что случилось с ним, так или (*40) иначе должно случиться со всеми. Волны жизни, река истории несет любого в своем русле и не всегда согласуется с дерзкими планами и утопическими программами. Заносчивая молодость не желает считаться с прошлым, ей кажется, что с нею все будет иначе, что она полновластная хозяйка своей судьбы. В дерзостных ее порывах есть своя правда, но есть и юношеский эгоизм, безоглядность и односторонность. Это часто приводит молодежь к трагедии.
Идут на смену "старичкам" Кирсановым Базаровы, они полны решимости все перестроить заново, перевернуть всю жизнь до основания и на обломках старого создать Россию новую. Обманчивая молодость открывает широкие перспективы, пока для них невнятен опыт прошлого, его роковые предупреждения, нешуточные угрозы. Что за дело им до традиций, авторитетов, не устрашает их и логика истории. Не лучше ли начать всю жизнь иначе, расчистив место, освободившись от давления веков, от тяжести исторических, культурных и жизненных заветов, согнувших плечи "старичков" Кирсановых, до времени посеребривших им виски?!
В романе "Отцы и дети" настойчиво звучит тревожная мысль Тургенева. Он видит, что сама история идет навстречу молодости. В России все меняется, страна переживает время смутное и неопределенное, когда старое, по Тургеневу, подвергается переоценке, а новое теряется в далеких горизонтах будущего.
"Говорят иные астрономы, - пишет Иван Сергеевич из Спасского в период работы над "Отцами и детьми", - что кометы становятся планетами, переходя из газообразного состояния в твердое; всеобщая газообразность России меня смущает - и заставляет меня думать, что мы еще далеки от планетарного состояния. Нигде ничего крепкого, твердого - нигде никакого зерна; не говорю уже о сословиях- в самом народе этого нет" (П., IV, 238).
Сказалась здесь и растерянность Тургенева перед неожиданным разворотом охватившей страну революционной ситуации. В атмосфере всеобщей неуверенности и духовного бездорожья молодость легко отдается любым словам, сказанным твердо и уверенно, легко обожествляет последние данные науки, со всею силою юношеской страсти устремляясь к их практическому осуществлению. (*41)В. В. Воровский так писал о демократической молодежи 1860-х годов: "Выйдя из среды, из которой она не могла вынести никаких традиций, предоставленная своим собственным силам, обязанная всем своим положением только своим дарованиям и своему труду, она неизбежно должна была придать своей психике ярко индивидуалистическую окраску. Мысль, благодаря которой разночинская интеллигенция только и могла проложить себе путь на поверхность общественной жизни и держаться на этой поверхности, естественно стала ей казаться какой-то абсолютной, всеразрешающей силой. Разночинец-интеллигент стал ярым индивидуалистом и рационалистом" 2 .
Тургенев не случайно доверяет базаровские мысли его легкомысленному ученику, Аркадию Кирсанову. Ему кажется, что в устах Аркадия яснее проявляется наиболее уязвимая сторона нигилистического индивидуализма и самоуверенности. Не без сдержанной иронии писатель говорит, например, о юношески благородных, но чуть-чуть заносчивых размышлениях героя: "Нет, - подумал Аркадий, - небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы". Очевидное несоответствие между эпической масштабностью картины нищей России и самоуверенными словами Аркадия оттеняется таким наблюдением автора: "Так размышлял Аркадий... а пока он размышлял, весна брала свое " (курсив мой. - Ю. Л.). Весенняя природа собственными усилиями восстанавливает гармонию, устраняет ущерб и разорение, причиненные зимой: "Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханием теплого ветерка, все - деревья, кусты и травы; повсюду нескончаемыми звонкими струйками заливались жаворонки..." (с. 205-206). Вновь мы видим эпизод, приближающийся к символу, обретающий глубокий всероссийский смысл. Речь идет и об историчесгих судьбах России, о перспективах ее многотрудного роста и становления, перед громадою которых меркнут самые дерзновенные порывы юности, самые героические усилия молодых поколений. Но здесь же - светлая вера писателя в русскую весну и всемогущую историю, которая в целом творит справедли-(*42)вое дело, пользуясь усилиями смелых, но слабых перед нею людей. В письмах из Спасского летом 1861 года Тургенев не случайно вспоминал те страницы всеобщей истории, "где автор описывает бедственное положение какой-нибудь эпохи или страны: все погибает, нигде не светит малейший луч надежды, все средства истощены - остается одно мрачное отчаяние... а смотришь: через несколько страниц все исправилось, все благоденствует. Изобилие сыплет на землю все дары своего рога - и надежда водворилась во всех сердцах" (П., IV, 273).
1 Бялый Г.А. Роман Тургенева "Отцы и дети". М.-Л., 1963, с. 122
2 Воровский В. В. Литературно-критические статьи. М., 1956, с. 231.
До революции большинство писателей и поэтов были представителями дворянства, так как дворянство являлось средоточием культуры и духовной жизни России. И у каждого дворянина была своя усадьба, свое родовое гнездо. Естественно, что писатели не обошли стороной проблемы своих родителей, своей маленькой родины. Описание дворянской усадьбы мы можем встретить у Пушкина в "Евгении Онегине", у Гончарова в "Обломове", у Тургенева в "Дворянском гнезде" и, конечно, в "Отцах и детях".
Наибольшее развитие тема дворянской усадьбы получает у Гоголя в "Мертвых душах". Он связывает возрождение России с приведением в порядок дворянских хозяйств. Но со времен Гоголя до тургеневских положение имений в стране не изменилось.
В романе "Отцы и дети" мы встречаем описание трех дворянских усадеб: Марьино, Никольское и небольшое имение Базарова.
Состояние дворянской усадьбы в основном зависит от ее хозяина. Поэтому, говоря о дворянской усадьбе, необходимо сказать и о людях, ее населяющих, а не только об архитектуре, природе и состоянии хозяйства.
В самом начале романа автор описывает родовое гнездо Аркадия Кирсанова. Печальную картину можно увидеть: поля, поля, низкие кустарники - все серое, неприглядное, мужики оборванные, крыши покосившиеся, все свидетельствует не в пользу хозяина. Вся усадьба состоит из нового деревянного дома, выкрашенного серой краской и покрытого железной красной крышей, который стоит на ровном и голом поле, службы и фермы, пруда с соленой водой, сада с плохо растущими деревьями и крестьянских деревенек. Лучше всего прижилась у Николая Петровича беседка из сиреней и акаций. Эти сирени и акации свидетельствуют о чистоте его души. А саму беседку можно сравнить с "храмом уединенного размышления" у Манилова. В отношениях с крестьянами у Николая Петровича не все складывается как надо - они обленились, и приказчик - большой плут. Но Николая Петровича нельзя осуждать, он все-таки старается что-то сделать для улучшения своего хозяйства. Жизнь в доме Николая Петровича проходит размеренно, без потрясений. Все конфликты хозяин сглаживает как может. Крестьяне под стать хозяину, мягкие, даже ленивые. В доме Николая Петровича лишними являются люди с характером: Павел Петрович и Базаров.
После свадьбы Аркадий, сын Николая Петровича, принялся сам за хозяйство. Он оказался более приспособленным к практической деятельности, и "ферма" начала приносить доход. Этим автор хочет показать, что усадьбу можно вырвать из упадка молодыми силами и умом, он, как и Гоголь, предлагает свой путь спасения. То же самое происходит и в Обломовке у Гончарова: стоит появиться молодому практичному хозяину, как он заражает энтузиазмом мужиков или просто заставляет их действовать, а не спать. Усадьба Одинцовой полностью отражает характер хозяйки. Темные деревья сада, аллея стриженых елок - все дышит холодностью и расчетом, строгим порядком жизни Одинцовой. Дом ее стоит на пологом открытом холме, словно показывает, как она неприступна. По архитектуре он красивее дома Кирсанова, был задуман в Александровском стиле, но этот дом выкрашен желтой краской, что напоминает тюрьму (ограничение свободы). Даже церковь была похожа на строгого могучего воина. Единственным местом, свободным от строгих устоев, был портик, заросший кустами, где можно было ощущать невидимое движение жизни. Этого портика боится Одинцова, так как увидела в нем ужа. Внутреннее убранство поражает своей строгостью, даже запах в доме - как в министерском учреждении. Строгостью, надменностью и старомодностью дышат все вещи и даже лакеи. У Одинцовой в доме жили по раз и навсегда заведенному порядку: чай - утром в 8 часов, до завтрака каждый занимался чем хотел, перед обедом общество сходилось для беседы и чтения, вечер посвящали прогулке, игре в карты или музыке, ровно в половине одиннадцатого хозяйка уходила спать. Такой же порядок можно увидеть в доме Дарьи Михайловны Ласунской, что так смущало Рудина и к чему никак не мог привыкнуть Базаров. На примере этой усадьбы можно рассмотреть другой тип помещика России, тех, у которых вся жизнь проходит по плану и "катится словно по рельсам". Зато Одинцова управляет хозяйством, и крестьяне у нее поставлены на оброк.
Самое скромное и бедненькое имение в "Отцах и детях" у Василия Ивановича Базарова. Оно даже не столько принадлежит ему, сколько его жене, обедневшей дворянке. Им принадлежала небольшая деревушка и господский домик, с соломенной крышей и шестью маленькими комнатками, флигелем же служила баня. Зато этот крошечный уголок гораздо ближе к природе, чем имения Кирсанова и Одинцовой. Маленький домик окружен березовой рощей. Именно в имении своего отца Базаров впервые ощущает себя ничтожным по сравнению с окружающим миром. Мужики в этой деревне были немного распущенны, но добры. Василий Иванович жил не за счет доходов от своей деревни, а за счет лечения людей.
Из описания дворянских усадеб в произведении "Отцы и дети" можно сделать вывод, что они приходили в упадок, в них жили люди, отрезанные от Петербурга и от всего остального мира. Это своего рода Обломовки - тихие, спокойные, сонные уголки, где жизнь почти не движется. Но автор надеется на лучшее, может быть, он, как и Гоголь, хотел показать способы возрождения России, а для этого нужны люди с сильной волей и глубоким умом. Хотя даже Аркадий, которого нельзя назвать человеком с сильной волей, смог справиться со своим хозяйством.
