Что кладут в гроб умершему? Погребение умерших согласно традиции Православной Церкви

Похороны - это не только трагической событие, но и ритуал, окутанный множеством примет. Соблюдение или игнорирование предписаний - личное дело каждого, но мы бы советовали прислушаться к традициям.

У многих народов (в том числе славян) есть обычай класть в гроб умершему определенные вещи. Считается, что некоторые предметы помогут душе на том свете, облегчив ее участь. Что же следует положить рядом с телом, а что - категорически нельзя?

Что кладут в гроб умершему: мужчине, женщине?

Сперва положите в гроб веревки, которыми связывались руки покойника и снимались мерки для гроба. То же самое касается расчески, которой причесывали умершего. Эти предметы являются носителями мертвой энергетики. Плохие люди используют их для колдовства, если предметы попадут в их руки.

Обычно, чтобы положить в гроб, выбирают предметы, которые усопший любил при жизни. Это могут быть:

• одежда;
• книги;
• аксессуары;
• часть коллекции;
• военная форма.

Если мужчина был военным либо служащим в органах внутренних дел, в гроб кладут фуражку. Для женщины не лишим будет положить головной убор: платок, шляпу, чепец. Незамужних девушек часто хоронят в подвенечном платье, рядом кладут фату. Независимо от пола усопшего, в гроб часто кладут нательный крестик. Если украшение осталось в доме, его нельзя носить.

Если умер ребенок, рядом с ним помещают любимые игрушки. Также игрушки могут класть в гроб при похоронах беременной женщины. В гроб к самоубийце, колдуну или преступнику кладут освященный хлеб, святую воду, раньше было принято помещать рядом с телом ладан и осиновый кол.

Если вы хотите положить в гроб цветы, используйте засушенные или искусственные. Из нельзя заранее собирать и приносить в жилое помещение. Живые цветы принято бросать на дорогу перед похоронной процессией и класть на могилу.

Что нельзя класть?

Существует список вещей, которые не следует помещать в могилу вместе с умершим. Это касается, в первую очередь, личных вещей другого человека. Нельзя одевать покойника в одежду того, кто еще жив. Запрещено класть в гроб фотографии живых людей: некоторые хотят осуществить это, чтобы душа могла смотреть на фото родных, но это делать настоятельно не рекомендуется.

Согласно приметам, если положить в гроб вещь, принадлежащую живому человеку или его фотографию, то ныне живущий рискует тяжело заболеть или даже отправиться вслед за умершим.

Если вы сомневаетесь, можно ли класть в гроб какую-либо вещь, спросите рекомендации у священнослужителя. Священники отвечают на такие вопросы без всякого удивления, оглашая мнение церкви.

Нельзя не скорбеть нам, когда, умирая, оставляют нас те, которых любим. Будем оплакивать наших умерших, потому что ушел от нас любимый человек, но будем оплакивать его по-христиански. Мы плачем над усопшим, потому что человек не призван к тому, чтобы умереть,– человек призван к вечной жизни. Смерть вошла в жизнь через человеческое отпадение от Бога , поэтому смерть как таковая– трагедия. С другой стороны, она– освобождение. Если бы надо было жить, никогда не умирая, в той ограниченности земной жизни, которую мы знаем, был бы неизбывный кошмар…. Есть целый ряд мест в службе по усопшему, где он как бы говорит: не рыдайте обо мне…

Мы скорбим о наших умерших по чувству лишения, но с надеждою соединения с ними в вечности.

Посему великолепие похорон, народное сопровождение гроба, заботливость о погребении, не щадящая издержек, устроение богатых памятников несколько утешают живых, но не помогают умершим. Не помогают, но со всей несомненностью вредят суетные предрассудки, измышления, подобные тем, которые приведены ниже.

Наиболее зримо они проявляются именно в обряде погребения, тайны и многие страхи которого никому не удалось распознать. Существует множество неписаных и подчас странных ритуалов, которые, тем не менее, передаются из поколения в поколение и исполняются едва ли не с большим усердием, нежели церковные молитвенные обряды. В XX веке, когда Церковь находилась в ущемленном положении в обществе, эти языческие суеверия стали повсеместно распространенными. Их исполняют, не задумываясь о смысле, даже люди, считающие себя атеистами.

Например, существует неправославный языческий обычай, когда под гроб усопшего кладут топор, бросают монеты в гроб, в могилу. Или же, когда выносят покойника, в доме переворачивают столы, стулья . В этом нет необходимости. Все это связано с языческими обычаями. Плакальщицы о покойном – тоже нецерковная традиция.

У неразвитых народов считалось, что если человека похоронить без руки или ноги, то и в том мире он будет оставаться калекой. Этот языческий предрассудок послужил основой заблуждения у некоторых христиан, которые боялись, что в Судный день их близкий человек восстанет из мертвых без конечности и на вечность останется инвалидом. Но если отделенную от тела конечность, считали заблуждающиеся, захоронить вместе с трупом, то проблема разрешится, и человек воскреснет в своем полном виде. Отрезанные члены тщательно хранили, чтобы их можно было, когда придет час, положить в гроб. Даже выпавшие или вырванные зубы сохраняли, иногда по многу лет, и клали в могилу вместе с их бывшими владельцами. Эти представления нередко служили причиной смертей, когда ампутацию оттягивали, пока не становилось слишком поздно.

Обычай завешивать зеркала в доме умершего связан также с традицией народного происхождения и не имеет ничего общего с православным обрядом погребения умершего. Объяснения этого обычая до смешного наивны. Зеркала закрывают для того, чтобы душа усопшего, увидев себя, не испугалась. Другой вариант толкования: чтобы покойный не напугал родственников. Считается также, что через зеркало душа может уйти в темный мир «зазеркалья», где царит дьявол и правят бесы.

Надо сказать, что различные предрассудки, связанные с погребением ,– проблема не только нашего времени, когда целые поколения вырастают в неверии и незнании Бога. И в дореволюционные времена разного рода суеверий, связанных со смертью и обрядом погребения, было предостаточно.

Назовем некоторые обычаи и верования, которые православные христиане не должны исполнять и принимать во внимание:

- класть в гроб деньги, вещи и продукты;

- класть на лицо покойного блин, а потом съедать его, веря, что этим уничтожаются грехи усопшего;

- верить, будто человек, вернувшийся в дом после выноса тела и до возвращения с кладбища, непременно умрет;

- на поминках ставить «для усопшего» рюмку водки и хлеб;

- сохранять эту «поминальную рюмку» до сорокового дня;

- лить водку в могильный холм;

- произносить: «Да будет тебе земля пухом»;

- верить, что душа умершего может принимать облик птицы или пчелы;

- верить, что если усопший не отпет, то его душа остается на земле призраком;

- верить, что человек, случайно вставший во время отпевания между гробом и алтарем, непременно скоро умрет;

- верить, что погребальную землю, которую дают на заочном отпевании, нельзя хранить дома больше одного дня;

- верить, что кремация может послужить причиной болезней детей или внуков кремируемого;

- верить, что тела сгоревших на пожаре не воскреснут в Судный день.

Можно привести множество других примет и суеверий, связанных со смертью и погребением. В любом поселении существуют свои своеобразные традиции погребения, передаваемые от поколения к поколению. В основном пожилые женщины считают себя знающими и просвещенными в этих традициях и берут на себя право во время похорон следить за их соблюдением, зачастую не только игнорируя благословение священника, но откровенно и прилюдно насмехаясь над ним. Они совершенно не понимают, а бывает и, наоборот, умышленно ставят себя в выше учения Церкви и святых отцов.

Всякое знахарство и колдовство неприемлемо в православных традициях, в том числе и в традициях погребения. Ко всякой подобной информации нужно подходить с большой осторожностью, помня о том, какой вред для души и здоровья приносят контакты с подобного рода людьми. Нужно помнить, что диавол есть отец лжи и со своим воинством прилагает все усилия, чтобы заблудить человека в истине и отдалить его от Церкви и ее истинного учения. Все мы смертны, но эта неопровержимая истина лишается духовной глубины и превращается в банальность вне учения Церкви, которое свидетельствует о том, что человек был сотворен Богом для бессмертия. Все суеверия и измышления вокруг этого главного вопроса губительны для души самого православного христианина и совершеннно не помогают душам усопших.

В старину почти у всех народов было стойкое убеждение, что покойный должен придти в другой мир во всеоружии, т.е. в окружении привычных для его жизни вещей и даже людей. Ужасные человеческие жертвоприношения, чтобы останки положить в могилу к усопшему, были уместны почти на всех континентах Земли. Со временем, когда понятия жизни/смерти стали более реалистичней и процесс захоронения покойных менее кровожадный, такие обычаи стали уходить в глубокое прошлое.

Но некоторые обычаи все же остались, которые и по сей технически прогрессивный день соблюдаются нашими гражданами, изучавшими в свое юношеское время труды марксистов-ленинистов. В случае смерти человека его родственники начинают лихорадочно соображать, что положить в гроб по местным обычаям?

Церковь о последнем пути

Священники на этот неоднозначный обычай отвечают вполне конкретно. Но некоторые служители Веры (определенной конфессии) благосклонно отзываются о вкладывании в тризну некоторых вещей покойного. Другие, особенно христиане, категорически против всяких вложений. По мнению священнослужителей, лишние вещи в гробу мешают душе оторваться от бренного тела, обрести покой. Тем более, при наличии рядом с усопшим или на его теле (одежде) драгоценных изделий, это может спровоцировать мародеров.

К сожалению, в наше богатое различными предметами быта время многие безутешные родственники стремятся положить под подушку или у ног покойника, например, его любимый серебряный портсигар с сигаретами, деньги, украшения или другие любимые усопшим вещи. Верующие граждане, как правило, кладут у изголовья тела иконки, распятия или молитвенники. А некоторые стремятся положить в гроб фотографию самого умершего или его родственника, умершего ранее, чтобы покойный мог с ним встретиться, и прочее. Фантазий у граждан иногда не отнять.

Официальная церковь против таких действий сограждан, считая, что человек родился голым, должен и уйти в мир Вечный таким же голым, т.е. каким явился в мир – таким и ушел. Аргумент здесь таков: дети, мол, рождаются нагишом, без любимых игрушек и вещей, значит – умерший тоже должен хорониться без всяких ненужных предметов. Таким образом, официальная церковь борется с «эхом» языческих традиций. И это, стоит отметить, одна из причин, почему христианская церковь не приемлет этот языческий (или же уже современный?) обряд. Церковные обычаи запрещают класть в гроб что-либо дополнительно, т.к. все эти лишние предметы быта препятствуют душе обрести после тлена физического тела покой.

Суеверия и сны

Некоторые люди, похоронившие близкого человека, иногда говорят, мол, во время сновидений к ним приходит покойник и требует, чтобы ему, например, вернули мобильный телефон или деньги. Или же усопший во сне приходит и постоянно занят поиском, как будто забыл что-то. Те, кому снятся такие «сюжеты», начинают переживать, что не положили те же любимые усопшим сигареты или же не надели на его палец перстень… Конечно, они потом начинают об этих снах рассказывать всем желающим слушать, отсюда потом идет поверье, если в тризну не положить любимую вещь покойного, то он за ней будет постоянно приходить во снах.

Но это всего лишь работа нашего подсознания, основанного на языческом суеверии. Кстати, экстрасенсы и даже священнослужители объясняют содержание таких снов тем, что душа умершего находится перед переходом в Вечность в одиночестве, поэтому пытается на таком уровне общаться с оставшимися на земле любимыми людьми. Но ей вещи не нужны, т.к. принадлежности мирской жизни усложняют путь ее очищения и освобождения от пут мирского бытия.

Естественно, что и никаких фотографий нельзя класть в тризну. Тут даже психологи могут дать объяснения, почему это запрещается делать. На подсознании родственник, положивший снимок под саван, будет связывать себя и покойного воедино. Результат: нагнетание отрицательной энергии, концентрация негативных мыслей и, как следствие, проблемы с психическим или же физическим здоровьем. А более продвинутые биоэнергетики даже предрекают тяжелую болезнь того, чью фотку положили в гроб. Тут явных доказательств сему нет, но опять-таки может здесь сработать подсознание – что навели порчу таким способом, и тот, чей снимок оказался в гробу, может реально слечь в больничную кровать.

Вывод: современный научный мир пока не доказал, что есть вечная жизнь даже за пределами нашей маленькой Галактической Системы, поэтому не стоит загружать ненужными вещами тризну. Просто надо облачить тело в ту одежду, которая ему подготовлена, положить на область лба специальную ритуальную ленту (если захотят того родственники), накрыть тело погребальным покрывалом и все. Пусть душа уйдет в Вечный Свет налегке и с миром!

Нередко можно услышать критику поминального обряда у православных: вся эта еда, блины на поминках, водка, сам поминальный обряд непростой: как проводить покойника, что в гроб положить, иконки, земля… В ответ на критику обрядности говорят, что Православие заботиться не только о душе, но и о теле. Что в этой критике справедливого, а что нет? Что действительно входит (и важно) в поминальный православный ритуал, а что является предрассудком и не имеет никакого христианского содержания? Как правильно проводить, похоронить человека по-христиански?

Священник Алексий Плужников ответил на вопросы о православном отношении к смерти и погребению.

1. Вскрывать или не вскрывать усопшего?

Сейчас этот вопрос полностью в компетенции государства – нашего мнения не спрашивают. С духовной же точки зрения, думаю, это не имеет большого значения. Проблема в другом: родственники лишаются возможности участвовать в подготовке тела к погребению: весь процесс выражения последней любви отдан в руки наёмников. Теперь всё стало так отстранённо, механически, даже гроб покойника уже несут не близкие, а дюжие ребята из ритуальной конторы. К тому же над телом усопшего до погребения затруднено чтение Псалтири, молитвенное прощание близких.

2. Что класть в гроб: как поступать с иконкой, которую вкладывают усопшему в руки: кто-то перед тем, как закрыть гроб, забирает ее, кто-то оставляет. Как правильно?

Если ответить формально: то в руки усопшего вкладывают не иконку, а крест – икону кладут рядом, чтобы, прощаясь с покойным перед закрытием гроба, близкие могли целовать («давать последнее целование») или венчик на лбу или эту иконку. Икону из гроба забирают перед заколачиванием крышки гроба. Её можно хранить у себя дома в память о покойном, можно отдать в храм.

Если ответить неформально, то мне видится неверной сама постановка вопроса: «как правильно?». А никак: и Богу, и покойнику нет никакого дела до того, правильно ли мы что-то положили или вынули.

Когда совершаются вселенские родительские субботы, то на утрене (на которой, к сожалению, мало кто бывает, все ждут «главного» — панихиды) читается канон, где мы просим Бога помянуть всех усопших и погибших различными способами: утонувших, сгоревших, «плинфой» (кирпичом) удавленных, гадами укушенных, зверями лесными растерзанных и прочими стихиями убиенных. И основной мотив всех прошений только – Господи, помяни их и прости прегрешения вольные и невольные! Нигде нет и намёка на «правильность» обряда погребения и его важность. Преподобные игумены перед смертью говорили порой: «а тело мое, братие, стащите в болото и бросьте там на поругание». Причём говорилось это не для кокетства, а с осознанием суетности всего земного и преходящего.

3. При заочном отпевании в некоторых храмах выдают «земельку». Что означает эта земелька и не предрассудок ли это?

Моё мнение – это предрассудок, причём в нынешнее время победившего оккультизма – ещё и вредный. Эта традиция была терпима в качестве педагогической («земля еси, и в землю отыдеши», т.е. напоминание о бренности жизни), но сейчас в храм люди стремятся не за молитвой, а за «земелькой», и очень печально, когда мы эту земельку молча им выдаём, тем самым поддерживая языческое мировоззрение. Вот для примера совсем недавний анекдот из приходской жизни: приходят в храм с вопросом: умерла женщина, перед смертью завещала взять земельки с могил мужа и сына (а они похоронены в разных местах) и привезти ей («чтобы в одной земле лежать»).

Но суть проблемы спрашивающих была в другом: они землю будут везти на поезде через реку по мосту, а им сказали, что нельзя так делать – землю через воду перевозить, а то катаклизмы неминуемы…

А всё потому, что «земелька» по-прежнему выдаётся, вернее, продаётся.

4. Имеет ли значение: очное или заочное отпевание?

Встречный вопрос: для кого? Для усопшего – да, если он был верующий христианин. Нет – если он игнорировал Бога и Церковь при жизни. Для родственников? Да – если они пришли молиться ко гробу, нет – если их интересует лишь момент получения «земельки» — «пропуска в рай».

Суть очного отпевания – совместная усердная молитва священника, родственников, близких. Заочное отпевание служиться должно при исключительных обстоятельствах: тело исчезло, давно умер человек, а только теперь нашлись те, кто решил за него помолиться. Но служить заочно, зная, что цель такого действия – экономия времени родственников для того, чтобы успеть на поминки в кафе… Хотя проблема тут сложней: бывает, что заочное отпевание – это единственная возможность помолиться об усопшем, хоть священник помолится – и то хорошо.

5. Известно, что полный чин отпевания довольно долгий – около двух часов. Но чаще всего отпевание в храме, а тем более в кладбищенском храме длится гораздо меньше. Такое сокращение считается нарушением? Насколько это важно, можно ли жаловаться?

Вопрос сложный. Настоящее всенощное бдение на Афоне может длиться до 16 часов, а в приходском храме – 2,5. Это нарушение или всё же та мера, которая для всех разная? Лично мне за 7 лет священства пришлось отслужить полный чин отпевания лишь дважды: тогда, когда умирал церковный человек (прихожанин), и к тому же у него родные были тоже прихожане, которые позаботились и о причастии, соборовании накануне смерти близкого, заранее рассчитали время, нужное на полное отпевание, договорились с ритуальной службой, сами стояли в храме, с чувством молились…

Но чаще всего отпевать привозят в храм (хотя несравнимо чаще зовут священника на дом) человека, единственным фактом «православности» которого является крещение во младенчестве… А если у священника в день 5, 7, 10 (в кладбищенском храме) отпеваний – как тут по два часа служить?

Поэтому есть некий усредненный вариант отпевания, который длится около получаса — сорока минут. Но, конечно, «отпевание» за 10 минут (а то и быстрей!) – это профанация молитвы, священнику нельзя так поступать.

6. Известно, что нужно заказать за усопшего сорокоуст. Но иногда заказывают и Псалтырь – в чем смысл чтения Псалтыри? За всех ли крещенных его можно заказывать? Можно ли без этого обойтись?

Смысл чтения Псалтири – в молитве, разумеется. В монастырях издревле был обычай читать псалмы и поминать усопших (особенно благодетелей монастыря и братии). Поэтому близкие усопшего просили монахов усердно молиться, ибо у самих мирян частенько не хватает на это времени. Хотя, опять-таки, эта прекрасная благочестивая традиция превращается нередко в формализм: «сделать ВСЁ, как правильно», так сказать, заказать все религиозные «услуги» по каталогу…

А когда возникает такой вопрос: за кого можно, можно ли обойтись (а сколько стоит?) – мне хочется задать человеку встречный вопрос: а вы сами молиться собираетесь, вам этот усопший дорог, или вы от него откупиться хотите?

7. Есть ли какие-то официальные расценки за обряд отпевания для батюшек? Или это добровольное пожертвование? Если священник говорит, что за меньшую сумму он не согласен отпевать – что делать?

Не должно быть никаких расценок на требы и Таинства, Святейший Патриарх Алексий не раз об этом говорил. Все пожертвования должны быть доброхотны. А если священнику деньги дороже молитвы, то можно посоветовать ему сменить место службы, например, в ритуальную контору распорядителем похорон устроиться…

8. Когда умирает кто-то в доме, родственники завешивают зеркала, люстры; иногда на поминальный стол кладут рюмку с хлебом или тарелку с едой для усопшего. Часто это критикуется как обрядоверие. Но обряд, ритуал – это составная часть культуры, который помогает в неких формах выразить свои чувства. Психологически он приносит облегчение. Например, раньше у человека был траур — определенный срок, когда люди не показывались в публичных развлекательных местах, определенным образом одевались. И никто не считал это предрассудком. То есть для переживания горя были некие формы, одобренные обществом и внутри которых человек чувствовал себя защищенным, сориентированным. Теперь все размыто. Что Церковь считает разумным в таких обрядах, а что действительно признает за суеверие?

Форма (обряд, ритуал) важны только наличием осмысленного содержания: например, завесить телевизор ради усердной молитвы по усопшему. А если человек ищет формы, одобренные обществом ради собственной успокоенности, то он быстрее всего найдёт язычество, ибо христианство – это как раз отсутствие этой успокоенности («Когда сотворите всё повеленное вам, говорите, что мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали только то, что должны были сделать»).

Мы должны (если можно употребить такое слово) нашему усопшему только одно – любовь, а форма без любви – мертвечина, фарисейство. Ведь наша забота об усопшем имеет идеалом жён-мироносиц, которые пришли ко гробу Христа, чтобы совершить положенный обряд по великой любви к своему Учителю: в этом была суть обряда: сделать последнее добро родному Человеку. А какое добро заключается в завешанных зеркалах или чёрных вуальках? Это даже не обрядоверие – это пошлость, нежелание думать и принимать ответственное решение – гораздо удобнее сделать «как все», «как положено» — и жить дальше спокойно. Как коровы, методично жующие жвачку…

9. После выноса покойника из дома или после похорон принято мыть полы – это тоже суеверие? А если человеку от него станет легче, может он так делать?

Это необходимость – много грязи в дом натаскали! А легче станет, если водочки принять стаканчик… Многие так и воспринимают религию – как способ самоутешения: «я поставил свечечку – и мне полегчало!».

10. Некоторые упрекают русских за обильные поминки с водкой, дорогим и обильным угощением, родственники стараются, полагая на это много сил, времени. Насколько такая традиция православна, необходима? Каковы ее корни? Можно ли вообще не устраивать поминки?

Корни – в языческих тризнах и склонности к пьянке. Настоящие поминки – это накормить голодных (голодных! – а не кумовьям дать закуску), одеть нищих, облегчить страдания нуждающихся – вот истинное добро, творимое для покойника, приносящее пользу и ему, и тем, кто это добро творит.

Сейчас постоянно задают эти вопросы абсолютно нецерковные люди: когда устраивать поминки, что на стол подавать, звать ли на сороковины сорок человек?..

А когда спросишь: а почему же вы не пригласили священника исповедовать, причастить умирающего? – пожимают плечами: а зачем, мол, ерундой заниматься?..

11. На кладбище и поминках принято говорить слова, вспоминать покойного добрым словом. В чем христианский смысл такой традиции?

Христиане, вообще-то, всегда должны стараться говорить и думать о ближних только доброе, а осуждать себя. Жаль, что обычно так делают лишь во время поминок, да и то, пока не напьются, а всю жизнь, прожитую в одной квартире с умершим родственником, только и делали, что ругались.

12. Надо ли собирать людей на 9, 40 день? Что важно делать в эти дни?

См. ответ на вопрос 10. Важны лишь молитва и добрые дела, всё остальное – суета.

13. Каково отношение Церкви к кремации?

Церковь уважительно относится к телу усопшего и по древней традиции возвращает его земле, туда, откуда оно было создано, и где ждёт всеобщего воскресения.

Кремация – это способ избавиться от памяти об усопшем, это подтверждение неверия в воскресение тела, которое должно воссоединиться с душой человека.

Поэтому церковная позиция к кремации скорее негативная, хотя отпевания кремированные не лишаются.

Вопросы задавал Леонид Виноградов

Журнал «Нескучный сад»

Рано или поздно все подходят к концу жизни. Души людей идут на суд Божий, проходят мытарства и затем, по определению всеведущего Бога, получают то, что заслужили.
Телесная смерть, которая стала законом для всех людей после падения прародителей Адама и Евы, страшит своей неизвестностью. Люди умирают по-разному - одни в беспечности и нерадении, не думая о том, что ожидает их за гробом, другие - сознательно, с чувством величия приближающегося момента, используют те средства, которые Православная Церковь предлагает умирающему: она напутствует своих чад в загробную жизнь Таинствами Покаяния, Причащения и Елеосвящения, а в минуты разлучения души с телом совершает канон на исход души (отходная молитва).

В момент смерти человек испытывает чувство томления. При выходе из тела душа встречает Ангела-Хранителя, данного ей в Крещении, и злобных духов - бесов. Облик бесов так ужасен, что при их виде душа мятется и трепещет.

Тело человека по воззрению Церкви - храм души, освященный благодатью Таинств. Образ погребения усопших, данный в Евангелии, сохранился с ветхозаветных времен в Православном обряде и выражается в омовении тела, облачении его, положения во гроб.

Омовение тела водой прообразует будущее воскресение и предстояние пред Богом в чистоте и непорочности.

Тело христианина одевают в новые чистые одежды светлых оттенков. На усопшем непременно должен быть нательный крест. Омытое и облаченное тело полагают на приготовленном столе лицом вверх, к востоку. Уста покойного должны быть сомкнуты, руки сложены крестообразно (правая рука поверх левой) в знак веры в Распятого Христа. В руки влагают икону Спасителя или Распятие.

Лоб умершего украшается венчиком, который символизирует венец Царствия Небесного. Тело покрывают простыней или особой погребальной пеленой с изображением Распятия - во свидетельство веры Церкви, что умерший находится под покровом Христа.

Гроб обыкновенно ставят посреди комнаты перед иконами. Вокруг него зажигают свечи. Если есть возможность, то ставят четыре подсвечника: один у головы, другой у ног и два по обеим сторонам гроба.

Класть в гроб какие-либо предметы, деньги, продукты нельзя, так как подобные обычаи есть пережитки язычества.

Соблюсти перечисленные правила можно только в том случае, если тело не было отдано в морг. По существующим российским нормам, не отдав покойного для вскрытия, невозможно получить свидетельства о смерти. С этим православным людям приходится мириться, но следует приложить все усилия, чтобы успеть подготовить тело надлежащим образом уже после выдачи его из морга.

Весьма хорошо все дни, предшествующие погребению, заказывать за усопшего панихиды в одном или нескольких храмах. В то время, когда тело лежит бездыханно и мертво, душа проходит страшные испытания - мытарства, и поэтому имеет великую нужду в помощи Церкви. Панихиды облегчают переход в другую жизнь.

Поминовение на Божественной Литургии (Церковная записка)

О здравии поминают имеющих христианские имена, а о упокоении - только крещенных в Православной Церкви.

На литургии можно подать записки:

На проскомидию - первую часть литургии, когда за каждое имя, указанное в записке, из особых просфор вынимаются частицы, которые впоследствии опускаются в Кровь Христову с молитвой о прощении грехов

Несут тело умершего его родные и близкие, облаченные в траурные одежды. С древнейших времен христиане, участвовавшие в погребальной процессии, несли зажженные свечи.
Тело умершего поставляют посреди храма с лицом открытым и обращенным к востоку, а около гроба ставят светильники.
После чтения Евангелия священник вслух зачитывает разрешительную молитву, испрашивая разрешения грехов, которые покойный забыл исповедать по слабости памяти. Однако этой молитвой не отпускаются грехи, сокрытые сознательно.

Для более наглядного удостоверения близких умершему в прощении его и примирении с Церковью, священник свиток с разрешительной молитвой влагает в его правую руку. (Здесь нужно опровергнуть распространенное в народе суеверие о том, что эта молитва, называемая "подорожной", служит почившему непреложным пропуском в Царство Небесное. Участь каждого человека - в руках Божиих, и ничто материальное не оказывает на Бога воздействия).

Возвращение с погребения Христа (Николай Ге, 1859)

После разрешительной молитвы начинается последнее целование умершего как знак нашего единения в любви к нему, не престающей за гробом. Оно совершается при пении трогательных песней:
"Видя меня лежащего безгласным и бездыханным, восплачьте обо мне, все братия, и сродники, и знакомые. Вчерашний день беседовал с вами, и внезапно настиг меня страшный час смерти; но приидите все любящие меня, и целуйте последним целованием. Я уже более не поживу с вами или о чем-либо собеседую; к Судии отхожу, где нет лицеприятия; там раб и владыка вместе предстоят, царь и воин, богатый и убогий в равном достоинстве; каждый от своих дел прославится или постыдится. Но прошу и умоляю всех: непрестанно о мне молитесь ко Христу Богу, да не буду возведен по грехам моим в место мучений, но да вселюся в жизненный свет."

При прощании с покойным нужно целовать икону, лежащую во гробе и венчик на челе. При этом надо мысленно или вслух испросить у лежащего во гробе прощения за все те неправды, которые были допущены к нему при жизни, и простить за то, в чем был виновен он сам.

Над гробом возглашается "Вечная память". Священник крестообразно землю на тело умершего с произнесением слов: "Господня земля и исполнение ея, вселенная и вси живущие на ней".

Обряд предания земле может совершаться и в храме и на кладбище. После этого гроб закрывается крышкой и открывать его вновь ни под каким предлогом не дозволяется.

Лишаются церковного отпевания лица, сознательно лишившие себя жизни. От них следует отличать людей, лишивших себя жизни по неосторожности, которые не признаются самоубийцами.
В Православной Церкви принято относить к самоубийцам лиц, погибших при разбое и умерших от полученных ран и увечий.
Кремирование, то есть сжигание тел усопших православных христиан, никогда не было традицией. Теперь, однако, кремация православных стала делом привычным, но нежелательным.

Некоторые священники поступают так. Все панихиды и отпевание совершаются так же, кроме предания земле и молитвы с венчиком. Последние не вкладываются во гроб, но остаются у родных. Священник совершает символическое предание земле, посыпая землю на чистый лист бумаги. В эту же бумагу земля заворачивается и вместе с молитвой и венчиком хранится у родных. При кремации нельзя оставлять в гробу никаких святынь.

Иосиф Аримафейский и Никодим переносят тело Христа
(Иванов А. А., 1850-е гг.)

Когда прах захоранивают в могилу, то завернутую в бумагу землю, молитву и венчик в одном пакете кладут туда же, чтобы все было предано тлению вместе с прахом. Оставлять прах вне земли противоречит всем традициям Православной Церкви и смыслу погребения.

Похоронный обряд является отражением не только бытовой стороны его носителей, но и архаического миросозерцания. Похоронный обряд, некогда, вероятно, не менее сложный по структуре, чем свадебный, теперь предстает теперь в сильно редуцированном виде. Об этом говорят и беседы с информаторами, записанные в конце восьмидесятых годов (например, с Федоровой М. Н., уроженки деревни Дорожново Окуловского района, на время записи проживавшей в поселке Кулотино этого же района, или с Власовой А. Я., уроженки деревни Гари Старорусского района, проживавшей на время записи в деревне Дубки названного района).

В голове у умирающего ставили стакан с водой, чтобы душа вымылась и пошла.

Раньше родственники приходили прощаться сразу, как человек умрет, или еще к умирающему.

Сразу, как человек умрёт, открывают двери, все выходят на крылечко провожать душу - покойник лежит в доме, а душа уходит, на улице ее провожают. Когда душу провожают, старшая в доме женщина причитает (“воет голосом”). Причитать начинали еще до обмывания.

Причитали сразу, как человек умрёт, еще до того как вымоют - выходили на улицу, вставали лицом в ту сторону, куда повезут хоронить, и причитали: “Прощай-ко, ступай с Богом”.

Погребение Христа (на заднем фоне видна приближающаяся стража)
Лоренцо Лотто, 1516 год

Изучение причети показало, что русская деревня советской эпохи сохранила импровизационную культуру исполнения, когда фольклорный текст каждый раз как бы создается заново на основе сложившейся традиции. Жанр причитаний - центральный для обряда, несмотря на произошедшие с ним разрушительные изменения, по-прежнему выполняет свою бытовую функцию. Причет продолжает сохранять культурную память, но в нем значительно блекнут художественные достоинства, исчезает ряд обязательных моментов (например, подробного комментирования происходящего на похоронах). Жанр становится все более клишированным. Это связано, в первую очередь, с утратой непосредственного отношения к смысловой стороне языческой символики. Не удалось выявить весь цикл причитаний похоронного обряда, которые (как, например, в свадьбе) сопровождали бы весь обряд, тематически отграничивая определенные его этапы. По всей видимости, мы имеем дело с явным угасанием фольклорной памяти. Трудно сказать, на каком этапе исторического развития началось подобное редуцирование. Но несомненно, что здесь сильно сказалась культурная политика государства, с одной стороны, и интенсивное превращение России из аграрной страны в промышленную и, следовательно, городскую. Тем не менее, архаические стороны сознания деревенского человека в похоронном обряде сохранились достаточно хорошо. Так, например, известно, что смерть в русской фольклорной традиции всегда воспринималась как враг. Это сохранилось и в текстах, записанных на рубеже 70-х - середины 80-х годов. В плачах смерть называется "злодейкой", "душегубицей", которая не делает уступок, не внимает мольбам и просьбам. В материалах архива хранятся записи, в которых говорится о разного рода приметах, связанных с приходом смерти в дом или семью. Например, предвещали смерть кукушка, севшая на хозяйственную постройку; птица, стучащая в окно; собака, воющая книзу ("собачий вой - на вечный покой"); лошадь, идущая навстречу людям, которые провожают умершего, и так далее. Чтобы удостовериться в смерти человека, ему подносили к губам зеркало, если оно не запотевало, значит, человек умер. Чтобы не бояться умершего, который мог каким-либо образом напоминать о себе (например, часто сниться или даже приходить в дом; являться в каком-то ином облике, например, в зооморфном, чаще всего - птицы), надо было подержаться за печку, посмотреть в нее или в подвал, а на сороковой день повесить конскую узду на стену.

Мертвый спит, оставаясь человеком (покойник - спокойный человек), однако если у умершего были открыты глаза, то их закрывали и клали поверх век медные пятаки. Вполне возможно, что это было связано со своеобразным откупом от смерти, ибо считалось, что покойник высматривает кого-то из оставшихся в доме живых людей или даже животных, желая забрать их с собой. В таких случаях обычно говорили: "Смотрит - кого-нибудь насмотрит". Монеты (пятаки) оставляли потом в гробу. Интересно, что выкуп в данном обряде проявлялся и иначе, так например, если долго не могли найти тело утонувшего человека, то существовал обычай бросать в воду серебряные деньги, чтобы выкупить его у воды.

Тело покойного клали на скамейку, ему связывали руки и ноги, так как считали, что "нечистая сила" может их скручивать, принося умершему человеку боль. Через два часа тело мыли (два часа умерший "отдыхал"). Мыть покойника мог любой человек, но предпочтение отдавалось постороннему. К прошлому веку относится представление, сохранившееся в памяти информаторов о том, что совершать этот ритуал должны были старые девы. В Окуловском районе записана частушка:

Не ходи, подруга, замуж
За таких разбойников,
Лучше купим по ушату,
Будем мыть покойников.
(Записано от М. Н. Федоровой в 1988 году)

Сохранился обычай оплачивать обмывание чем-нибудь из вещей покойного. Мыли покойного из горшка, теплой водой с мылом, затем горшок после выбрасывали в реку вместе с водой, обычай, в котором, несомненно, просматривается языческое мироощущение. Был и иной вариант, когда оставшуюся после процедуры воду выливали в то место, где никто не ходит, и ничего не сажают, так как эта вода "мертвая" - она могла погубить, умертвить землю. В Старорусском районе считали, что за обмывание покойного отпускаются грехи: " Сорок человек обмоешь - сорок грехов снимешь". Одевал покойника тот же человек, который мыл. Одевали во все новое, чтобы "там" он "выглядел хорошо" (со слов Власовой А. Я.), ведь умерший отправлялся на житье "вековечное". Смертная одежда не только завещалась, но и готовилась заранее, таким образом, выполнялось последнее желание человека. Шитье одежды - тоже ритуал: когда ее шили, то узлы не делали и не отрывали их, как и нитки. Шили в один шов, иголкой вперед, швы не выворачивали, пуговицы не нашивали. Н.В.Андреева из Окуловского района отметила, что раньше чаще всего шили кофту и юбку. С большой степенью уверенности можно сказать, что это позднейший обычай, может быть, относящийся уже к советскому времени, так как по исследованиям этнографов известно, что распространенной "смертной" одеждой была рубаха, как для мужчин, так и для женщин. В гроб клали и те предметы, с которыми покойный не расставался при жизни. Гроб делали из еловых или сосновых досок. Нельзя, например, было делать "домовину" из осины, так как считалось, что осина проклятое дерево, ибо, по легенде, на ней повесился Иуда, и от этого она дрожит. Стружку, оставшуюся от изготовления, клали на дно гроба или в некоторых случаях в подушку, на которой находилась голова умершего. Сжигать щепу и стружку было нельзя, ибо, как считали в Окуловском районе, умершему от этого будет жарко. Гроб - домовину всегда делали в соответствии с ростом умершего. Считалось, что покойник кого-нибудь заберет, если гроб будет больше (Окуловский район, Федорова М. Н.). Домовину с телом ставили так, чтобы умерший был обращен лицом к иконе, то есть к красному углу (Окуловский район), но в Старорусском районе отмечается как наиболее распространенный вариант, когда умерший лежит головой в красный угол, а ногами - к двери.

Сорокоуст о упокоении

Этот вид поминовения усопших можно заказать и в любой час – в этом тоже нет никаких ограничений. Великим постом, когда намного реже совершается полная литургия, в ряде церквей так практикуют поминовение – в алтаре в течение всего поста прочитывают все имена в записках и, если служат литургию, то вынимают частички. Нужно только помнить о том, что в этих поминаниях могут участвовать крещеные в Православной вере люди, как и в записках, подаваемых на проскомидию, разрешается вносить имена только крещеных усопших.

За окно комнаты, в которой находился покойник, вывешивали льняное полотенце или кусок белой ткани. На лоб умершему клали "венчики" или "прощеные грамоты", в которых содержалась молитва отпущения грехов. В правую руку давали подорожную, а в левую - носовой платок. В Старорусском районе считали, что он нужен для того, чтобы стирать пот во время Страшного Суда, а также для того, чтобы вытирать слезы, если человек, перешедший в мир предков, всплакнет при встрече с близкими на "том свете". Встречи эти происходили, по мнению опрашиваемых, в течение сорока дней. Интересно интерпретировали информаторы Окуловского района функцию нательного крестика, которым снабжался усопший. Так, М. Н. Федорова говорила о том, что он служит "пропуском" и что, прежде чем войти в ворота иного мира, необходимо было показать крестик, при этом крестик умершему надо было покупать обязательно новый. Этот обычай отличался от принятого в Старорусском районе, где хоронили умершего с тем же крестом, который человек носил при жизни. Похороны происходили на третий день. От дома до дороги разбрасывались еловые ветки, по которым двигалась процессия, чтобы уходящий в мир иной "шел" по "чистой дороге", так как ель считалась в данных местах чистым деревом. Когда возвращались с кладбища, ветки убирали, а затем их сжигали, вероятно, уничтожая таким образом следы умершего, чтобы он не вернулся и не забрал кого-либо из оставшихся в живых родственников.

Перенос тела Христа к гробнице
(Антонио Чизери, 1883 г.) - исторический реализм XIX в.

Сохранилось довольно много разного рода примет, связанных с отправлением похоронного обряда. Часто эти приметы носили характер оберега. Так, например, копали могилу в день похорон рано утром, и место выбирали получше, так как считали, что если умершему место не понравится, то он в течение сорока дней заберет еще кого-нибудь из родственников. А если еще будет покойник, то "нужно ожидать и третьего" (по словам М. Н. Федоровой из Окуловского района). Обвал могильных стен тоже указывал на то, что придется вскоре копать новую яму. В целом сохранился обычай во всем угождать покойнику. Сохранялся в обследуемых районах и обычай не подметать полы до тех пор, пока умерший находился в доме, ибо по примете можно было "вымести" кого-нибудь из живущих родственников. Кроме того, в доме завешивали темной тканью зеркала, чтобы нечистая сила не испортила покойника. Гроб с телом несли до кладбища на полотенцах, нести считалось "уважительнее", чем везти. Прощались с умершим окончательно на кладбище, при этом целовали в лоб или в иконку, которая лежала у него на груди. Слезы прощающегося не должны были попадать на покойника, так как он тогда будет лежать мокрым и обижаться. В таких случаях обычно говорили: "Отойди, отойди, не роняй слезы туда". А все присутствующие желали, чтобы земля была покойному пухом. Прежде, чем опустят гроб в могилу, родственники бросали туда копейку (по всей видимости, серебряную), это означало, что они покупали себе место рядом с усопшим, а все остальные бросали медь, при этом говорили: "Вот тебе доля - не проси боле". Считалось, что деньги нужны были умершему для того, чтобы заплатить за перевоз через реку или озеро на том свете. Известно, что образ реки и переправы - традиционный образ не только для русской, но и для мировой культуры.

Предметы, связанные с похоронами, и вещи умершего тоже имели свою судьбу. После сорокового дня родственники могли раздавать личные вещи покойного любым людям, не обязательно близким родственникам. А те предметы и вещи, которые были задействованы в похоронном обряде (например, полотенца, на которых несли гроб), либо опускали в могилу и засыпали землей, либо сжигали, чтобы избежать дурного влияния умершего на живых людей. Все делалось так, чтобы ничто не обеспокоило душу покойного и каким-либо образом удержало бы ее в мире живых людей. Многое делалось для того, чтобы усопший не вернулся бы за кем-нибудь, не "насмотрел бы кого-нибудь". Как уже было сказано выше, считалось, что открытые глаза покойника, являются знаком того, что они высматривают новую жертву.

По традиции, пока проходил обряд на кладбище, в доме умершего готовились к поминкам. Дома обычно оставался кто-нибудь из родственников и готовил поминальную трапезу, мыл пол. Поминки проходили не только сразу после похорон, но и на девятый и сороковой день, затем через год. Умершие родственники поминались и в Родительские субботы - дни, установленные христианской традицией. В поминальные дни люди обязательно посещали могилы родственников, принося с собой еду, вино, чтобы пригласить усопшего на ритуальную трапезу. Таким образом, сохранялся обычай, оставшийся от древнего похоронного обряда, который предусматривал как задабривание душ умерших, так и демонстрацию силы жизни. В современном похоронном обряде просматриваются контуры старого, еще языческого обряда, однако заметно и то, что магическое содержание обрядового действа во многом стерлось .